Сайт душпастиря Павла
Введенние в ФОРМУЛУ СОГЛАСИЯ
Роберт Произ
1. Лютеранские Вероисповедания, что это такое?
| В каком духе они написаны |
Слово "исповедание", или его более простой синоним "признание", в наши дни имеет множество употреблений. Молодой человек признается в любви своей девушке. Преступник признает свое преступление. Христианин исповедует, — то есть признает свои грехи перед собратом-верующим или же на богослужении. Лютеранские Вероисповедания несколько отличаются от всего этого. Они представляют собой оформленные в письменном виде официальные заявления, которыми группа христиан или какой-то отдельный человек прямо и бесстрашно заявляет миру о своей вере, о своих глубочайших и твердых убеждениях.
Лютеранские Вероисповедания являются результатом искреннего и упорного 50-летнего стремления Мартина Лютера и его последователей дать своим религиозным убеждениям ясное библейское выражение и объяснение. Очень важным в этом определении является слово "убеждения". Это слово указывает на то, в каком духе были написаны лютеранские Вероисповедания: не в духе смущения или сомнения, но в духе глубочайшей убежденности. Составляя и подписывая свои Вероисповедания и Символы веры, лютеране имели полную уверенность, что утверждают истину, — спасительную истину, потому что содержание их Вероисповеданий основывается исключительно на Слове Божием и проистекает из Священного Писания. Вот что провозглашают лютеранские Вероисповедания в самом последнем параграфе "Книги согласия"4, — это утверждение выражает уверенность и доктринальную непоколебимость:
"Таким образом — пред Богом и всем христианским миром [пред всей Церковью Христа] мы хотим засвидетельствовать живущим сейчас и тем, кто придет после нас, представленное здесь заявление относительно всех вышеупомянутых и истолкованных спорных артикулов; это — и ничто другое — является нашей верой, учением и исповеданием, в которых мы также желаем, по милости Божьей, явиться с неустрашимыми сердцами пред судным престолом Иисуса Христа и дать об этом отчет. И также мы не желаем ни лично, ни официально [публично] говорить или писать о чем-либо, противоречащем этому — но, по милости Божьей, мы намерены пребывать в этом".
Здесь мы видим, что люди, которые составили и подписали лютеранские Вероисповедания, не только улаживали противоречия, выражали свое мнение или же выдумывали новые изощренные доктринальные формулировки. Они исповедовали свою веру и выразили свою решимость никогда не отклоняться от этого Вероисповедания. Они выразили свою позицию как в присутствии Божием и связали само свое спасение с учением, которое они исповедуют. Они были столь уверены в правильности своей позиции и своем учении, что отважились ставить в зависимость от него не только самих себя, но и своих потомков. И в другом фрагменте они выразили готовность связать себя не только содержанием, но даже словесными формулировками своего Вероисповедания: "Мы полны решимости ни на мизинец не уклоняться ни от содержания, ни от формулировок, которые имеют место [в Вероисповеданиях]". (Предисловие к "Книге согласия", процитировано по Concordia Triglotta [St. Louis: Concordia, 1921], c.21.)5
Я уверен, что подобное Вероисповедание в наши дни кажется чуть ли не каким-то "невообразимым анахронизмом", этаким свидетельством "гордой непреклонности", которая никак не достойна ни подражания ни уважения со стороны образованных людей. Однако несомненно то, что эти решительные и твердые выражения Вероисповеданий передают дух Христа и Нового Завета. Наш Господь учил решительно и "со властью"6, обещая Своим ученикам, что они "познают истину". И потому часто Апостол Павел, получив откровение от Духа Святого, твердо заявлял о догматических вопросах: "Я знаю", "Я истину говорю", "Я уверен"7!
Лютеранские вероисповедники не сомневаются, что христиане, основывающие свое учение на Святом Писании и обетованиях Божиих, могут быть уверены в своем спасении, могут формулировать и исповедовать истинные утверждения о Боге и все артикулы христианской веры. Это тот дух, в котором были написаны все наши Вероисповедания, и в котором они столь красноречиво свидетельствуют о Благовестии Христовом.
| Важность учения |
Согласно лютеранским Вероисповеданиям, истинная доктрина, то есть верное учение о Боге и Его деяниях по отношению к нам, не является какой-то "далекой перспективой", но представляет собой чудесный факт, основанный на благодати Божией. И это учение показано в самих Вероисповеданиях. Люди, составившие наши Вероисповедания, были полностью в этом убеждены (ФС, Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте...", 13). Но более того, они были убеждены, что истинное учение, богословие (что означает "повествование о Боге"), обладает огромной, неоценимой важностью как для Церкви, так и для отдельно взятых христиан. Почему же?
1. Первое, и самое главное — то, что чистым учением мы чтим Бога и святим имя Его, — как мы молимся в первом прошении Молитвы Господней. "Ибо, — говорит Лютер, — ничто не может быть более драгоценно для Его слуха, чем это прославление и хвала, вознесенные превыше всего, и чем Его Слово, преподаваемое во всей своей чистоте и почитаемое [нами] как величайшее сокровище" (Большой катехизис, III, 48).
2. Именно благодаря чистому учению постоянное согласие и мир могут быть достигнуты в Церкви. "Для сохранения чистого учения и для обоснованного, постоянного и благочестивого единства в Церкви необходимо не только правильное представление чистого, благотворного учения, но также осуждение и обличение противников, которые учат обратному (1Тим.З; Тит.1:9; 2Тим.2:24; 3:16)8" (ФС, Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте...", 14).
3. Учение важно для лютеран, ибо они полагают, что христианское учение не является человеческими измышлениями, но исходит от Бога. Это открытое нам Богом учение о Самом Себе и о том, что Он совершил для нас во Христе. Посему Лютер провозглашает твердо и радостно: "Учение не наше, но Божие" (WA9, 17, II, 233). И он готов всем пожертвовать ради учения, ибо компромисс причинил бы ущерб Богу и всему миру. Дух Лютера как бы эхом откликается повсеместно в наших Вероисповеданиях, когда они утверждают, что их учение "взято из Слова Божьего и основано твердо на нем" (Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте...", 5, 10).
4. Истинное христианское учение важно для наших лютеранских Вероисповеданий, потому что оно несет вечное спасение. Оно "одно лишь ведет ко спасению" (Предисловие к "Книге согласия", Concordia Triglotta, с. 11). По этой причине Вероисповедания называют его Небесным учением, и они никогда не имеют недостатка в проявлении и применении этого спасительного воздействия евангелического учения.
Этот акцент на важности христианского учения часто не понимается или недооценивается в наши времена релятивизма и безразличия.
Сколь часто лидеры современной церкви с пафосом утверждают, что церковь никогда не достигнет чистоты своего учения, да в этом, дескать, нет и необходимости! И посему мы должны сконцентрировать свои усилия на служении людям в их нуждах. Самый продолжительный артикул наших Вероисповеданий посвящен добрым делам и служению людям в их нуждах (Апология, IV, 122-400), настойчиво увещевая церковь следовать этому. Однако это не умаляет важности учения! Сегодня, когда люди массово покидают церковь и теряют веру, мы должны твердо соблюдать свои приоритеты. Лютер говорит:
"Огромное различие между учением и жизнью очевидно, — они далеки как небо и земля. Жизнь может быть нечистой, греховной и противоречивой, учение же должно быть чистым, святым, здравым, неизменным... ни одной фразы или буквы не может быть опущено, хотя жизнь по большей части может и не удовлетворять требованиям учения. И это так потому, что учение — есть Слово Божие и является исключительно истиной Божией, в то время как жизнь отчасти является нашим собственным деянием... Бог будет снисходительно относиться к моральным человеческим изъянам и падениям, прощая их. Но Он не может, не должен и не будет терпеть человеческие изменения или упразднения в самом учении. Ибо учение содержит в себе само Его превознесенное, Божественное величие" (WA, 30. III, 343 f.).
Сильные и даже резкие слова! Но таков дух конфессионального лютеранства.
И вновь богословы напоминают нам сегодня, что для христианина имеет значение отношение его веры ко Христу. Вера направлена на Христа, а не на учение. Несомненно! И как часто наши Вероисповедания подчеркивают именно это! Но Христос, в Которого мы веруем, Которым мы живем и на Которого уповаем, является не призраком и не мифом, а Самим Сыном Божиим, ставшим Человеком, реально жившим, пострадавшим и умершим заместительной смертью за нас, и вновь воскресшим для нашего оправдания. Выражаясь иначе, Он является Христом, о Котором мы можем говорить выразительно, многозначительно и осознанно, и в ту минуту, когда мы начинаем говорить о Нем и исповедовать Его, мы изрекаем учение.
Опять же, нам говорят, что нас спасает Христос, а не чистое учение. И это правда! Но разве это снижает значимость чистого учения? Нас также не спасают добрые дела или участие в общественной жизни. Но разве этот факт обесценивает дела любви? Нет, чистое учение имеет свою задачу. Оно наделяет нас возможностью славить Бога устами, преподавать и провозглашать чистое и спасительное Евангелие, а не лжеевангелие, приводить бедных грешников к познанию их истинного состояния и к познанию Бога — чудесного и милосердного Спасителя, а не путаться в поисках призраков и охоте за ними.
Давайте принимать всерьез наши Вероисповедания, когда они рассматривают чистое учение как чудный дар, орудие прославления Бога и построения Его Церкви. Павел с уверенностью пишет: "Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя" (1Тим.4:16).
| Подписание Вероисповеданий - евангелическое действие |
Лютеране всегда утверждали, что Символы веры и Вероисповедания необходимы для благополучия церкви. Как вся Церковь Христова и все христиане призваны исповедовать свою веру (Мат.10:32; Рим.10:9; 1Пет.З:15; 1Иоан.4:2), точно так и церковная деноминация, чтобы всегда продолжать проповедь чистого Евангелия, должна по многим причинам составлять формальные и постоянные Символы и исповедания веры и требовать от своих пасторов и учителей подписания этих вероисповеданий. Церковь не может быть неконфессиональной, равно как она не может быть "церковью, не исповедующей своей веры". Потому со времен Реформации и до наших дней Лютеранская церковь требует, чтобы ее пасторы скрепляли лютеранские Вероисповедания своими подписями.
Что это означает? Своими вероисповеданиями церковь обращается к миру, но также она обращается к Богу, Который проговорил к ней в Своем Слове, — и церковь отвечает Ему определенно и безусловно: "Мы веруем, учим и исповедуем..." (ФС, Конспективное изложение, "О сути, нормах и стандартах", 1). Этот ответ является библейским, поскольку он взят из самого Писания. Как часто мы читаем в наших Вероисповеданиях, что представленное учение "основывается на Слове Божием"! И таким образом, Вероисповедания — это не более чем своего рода "всеобъемлющее краткое изложение, правило и стандарт", на основе Слова Божия, "в соответствии с которыми следует судить обо всех догматах, вынося христианские решения и истолкования о появившихся ошибочных учениях" (ФС, Конспективное изложение, заголовок). И такая позиция была бы невероятной дерзостью, если бы не тот факт, что все учение наших Вероисповеданий усердно и верно извлечено из Писания и основано на нем.
И потому, когда лютеранский пастор подписывает лютеранские Вероисповедания (и конфирмант или мирянин исповедует свою веру в Катехизис [Большой катехизис, 19]), это является основным способом, которым он охотно, радостно и безоговорочно исповедует свою веру и провозглашает всему миру, — что на самом деле представляют собой его вера, учение и исповедание. Доктор К.Ф.В. Валтер, основатель Синода Миссури, много лет назад объяснил значение того, что пасторы подписывают Вероисповедания, и его слова столь же убедительны в наши дни, как и тогда, когда они были написаны:
"Безоговорочное подписание — это твердое заявление, которое человек, желающий служить церкви, делает, присягая, (1) что он принимает доктриналъное содержание наших вероисповедных книг, ибо он признает тот факт, что их содержание находится в полном согласии с Писанием и не противоречит ему ни по одному более или менее важному положению; (2) и что он, таким образом, от всего сердца верует в эту Божественную истину и намерен проповедовать это учение... Безоговорочное подписание касается всего содержания Вероисповедных книг, и не позволяет подписывающему делать какие-то мысленные оговорки ни по одному из положений. Равно как нельзя исключать такие доктрины, которые обсуждаются мимоходом, для подтверждения других учений, потому что сам факт их привлечения для этой цели закрепляет их как окончательные артикулы веры и требует их охотного принятия всяким, кто подписывает эти Вероисповедания".
И именно так факт подписания трактуют сами Вероисповедания (ФС, Конспективное изложение, "О сути, нормах и стандартах", 3, 5, 6; Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте", 1, 2, 5). Нет необходимости говорить, что подписание вероисповедных документов, по самой сути своей, является обязывающим и безусловным. Подписание с какими-то ограничениями или оговорками — это терминологический нонсенс или мошенничество.
В наши дни многие лютеране утверждают, что такое безусловное подписание является "законничеством". Иногда они говорят, что такая позиция напыщенна, неестественна и даже нечестна.
Мы могли бы ответить на это так: Что может быть плохого в открытом и свободном исповедании нашей веры, и в серьезном отношении к нашему Вероисповеданию? Ибо для тех, кто исследовал эти великие конфессиональные писания, найдя их библейскими и евангелическими, — нет ничего более свободного и радостного в мире, чем подписать их. Конечно, вынуждать, подкупать или уговаривать кого-то посредством лести и иных подобных методов было бы ужасным грехом и отказом от того, чем по сути своей являются наши Вероисповедания, — а они являются нормами и стандартами, вокруг которых христиане, в своей христианской свободе, собираются добровольно и радостно.
| Вероисповедания - голос церкви |
Когда я был еще мальчиком, отец рассказал мне любопытную историю о том, что произошло в XIX веке. Во время лютеранского диспута о предопределении старый Норвежский Синод занял позицию Синода Миссури. И тогда один из членов Норвежского Синода, не согласный с этим, в негодовании заявил: "Норвежский Синод — это я!" — что было, конечно же, полным абсурдом, точно так же, как было бы абсурдно, если бы я заявил: "Церковь — это я". Как мы увидим далее, Церковь, согласно нашим Вероисповеданиям, — это общность всех верующих во Христа.
Подобным же образом дело обстоит и с Вероисповеданиями. Они принадлежат не Лютеру, не Меланхтону и не тем, кто, — иногда после великих борений — написал их. Они принадлежат тем, для кого были написаны, то есть церкви. Князья, подписавшие "Аугсбургское вероисповедание", сделали это от имени своих церквей. Лютеровские "Катехизисы" были, в конце концов, подписаны, потому что простые прихожане уже приняли их. Тысячи пасторов и проповедников подписывают всю "Книгу согласия", и единственная причина, по которой простые миряне этого не делают, заключается в весьма значительном объеме книги.
Из всего этого напрашиваются два вывода. Во-первых — каждый лютеранин должен иметь интерес ко всему, что по праву принадлежит ему, и быть в согласии с учением Вероисповеданий. Во-вторых, это предполагает также, что если Вероисповедания действительно принадлежат всей церкви, то все члены церкви должны быть объединены евангелическим учением Вероисповеданий. Так произошло в 1580 году, когда была составлена "Книга согласия", и так должно быть в наши дни.
| Доктринальное единство - благословение для церкви |
После смерти Лютера реформированная церковь в определенном смысле напоминала Коринфскую общину первого века: это была церковь, в высшей мере наделенная дарами Духа, однако при том она пребывала в трагическом смущении и разделении. Коринфянам Павел писал: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях" (1Кор.1:10). Павел не беспокоился о многообразии духовных даров, которые он видел в той общине — это радовало его, но при том условии, что это не поляризует церковь. Ибо есть лишь один Христос, — говорит он, — Который неразделен; одно Евангелие; и все христиане должны быть соединены "в одном духе и в одних мыслях", будучи едины в вере и учении10.
Реформированная церковь приняла увещевание Павла со всей серьезностью, когда после смерти Лютера в ней возникли доктринальные противоречия, угрожавшие разрушить ее единство в Евангелии. Лютеранские церкви сознавали, что единство Духа, о котором Павел говорил с такой настойчивостью, может быть явлено только "при условии, что они [церкви] согласны друг с другом в доктрине и во всех ее артикулах, а также в правильном отправлении Святого Причастия11" (ФС, Детальное изложение, X, 31). Их программа по достижению единства и согласия в растревоженной церкви была выражена следующими словами: "Для полного, окончательного единства в Церкви более всего необходимо, чтобы мы имели исчерпывающее и единодушно одобренное краткое изложение и образец [норму], в которых из Слова Божьего выносится сведенная к краткой форме общая доктрина, исповедуемая истинными христианскими церквями" (ФС, Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте", 1).
Какое замечательное утверждение! Ничего общего с тем циничным отчаянием в самой возможности доктринального единства, которое столь распространено в наш релятивистский век! И никакого насмешливого отрицания доктринального единства как чего-то враждебного и противоречащего человеческой свободе и автономии. Нет, это утверждение, выражающее уверенность в объединяющей силе Слова и Духа Божия. Эти древние лютеране были убеждены в том, что доктринальные противоречия отвратительны и даже оскорбительны, а расхождения и отклонения в учении вредны и губительны как для верующих, так и для неверующих. "Мнение заблуждающейся стороны не может быть допустимо в Церкви Божьей, — говорят они, — и, тем более, не может исполняться или защищаться" (ФС, Детальное изложение, Введение, 9). И в то же время они утверждали с оптимизмом, подобным оптимизму Апостола Павла, что единство в учении и во всех его артикулах является отнюдь не какой-то далекой потенциальной возможностью и не какой-то труднодостижимой целью, находящейся "на другом конце радуги", но чудесным благословением, которое может быть достигнуто церковью, склоняющейся перед Словом Божиим и позволяющей Духу править в своей жизни.
И посему лютеранские исповедники осмеливаются составить Вероисповедание как единодушное провозглашение, которое всех просят подписать. Они связывают себя клятвой верности "Книге согласия" и исповедуют: "Мы провозгласили друг перед другом сердцем и устами, что не будем создавать или принимать отдельного или нового исповедания нашей веры, но станем исповедовать общие писания, которых придерживались всегда и везде, и которые использовались в качестве Символов или общих Вероисповеданий во всех церквях Аугсбургского Исповедания" (ФС, Детальное изложение, "О всеобъемлющей сути, основании, норме и стандарте", 2). И они смеют утверждать: "С этим, как было заявлено выше, должны сообразовываться все доктрины, а все, что противоречит указанному, должно быть отвергнуто и предано анафеме как противоречащее единодушному утверждению нашей веры" (ФС, Конспективное изложение, "О сути, нормах и стандартах", 6). Разве эти утверждения демонстрируют надменность, упрямство и ограниченность? Вовсе нет, напротив, они свидетельствуют о присущих Апостолу Павлу твердости и оптимизму.
О если бы в наши дни мы могли возродить этот дух! Открытость популярна сегодня. И "здоровая терпимость" в учении рассматривается многими лютеранами как несомненное благословение для церкви. Недавно один лютеранский Синод фактически провозгласил (к счастью, впоследствии это было изменено): "Мы твердо убеждены, что согласие по всем неосновополагающим учениям не является ни необходимым, ни возможным". Но где в Писаниях или в наших Вероисповеданиях сказано хоть что-то подобное? Где и когда нам было сказано, что мы, христиане, не должны иметь согласия с тем и в том, что утверждает Писание? Да, давайте будем открыты к людским желаниям и нуждам, терпимы к различию даров и мнений. Но не к ересям. Лучше нам прислушаться к словам Павла и говорить согласно, будучи полностью едиными "в одном духе и в одних мыслях". Давайте без страха выявлять доктринальные различия повсюду, где они возникают и нарушают наше единство. Будем стремиться к доктринальному единодушию, о котором говорят наши Вероисповедания, и ценить его. И тогда мы можем называть себя лютеранами.
- "Формула согласия", Детальное изложение, XII, 40. Здесь и далее, — если не оговорено иначе, — "Книга согласия" цитируется по русскому переводу, изданному Фондом "Лютеранское Наследие" в 1998 г. (второе издание). В этом издании, строго говоря, "Формула согласия" не является самым последним документом "Книги согласия", как говорит автор, поскольку там имеются приложения: "Перечень свидетельств" и "Статьи визитаций". В Русском издании (также как в английском переводе Тапперта) этот параграф имеет номер 39. — Перев.
- На русский язык переведено по тексту. — Перев.
- См. Марк.1:27; Мат. 7:29 — Перев.
- Например, Филип.1:19; 1Тим.2:7; Рим.8:38. — Перев.
- Выделенное курсивом отсутствует в русском переводе. — Перев.
- Здесь и далее WA — Веймарское издание трудов Лютера. — Перев.
- См. Ефес. 4:3-6. — Теол. ред.
- В латинском тексте: "отправлении Таинств". — Теол. ред.
"Отже, насамперед дякую Богові моєму через Ісуса Христа за всіх вас, що віра ваша звіщається по всьому світові" (Рим. 1:8).
