Сайт душпастиря Павла
Введенние в ФОРМУЛУ СОГЛАСИЯ
Роберт Произ
16. Церковь и общественно-государственная жизнь
За два столетия существования Америки, очень много было написано об отношениях между церковью и государством, и большинству американцев, несомненно, кажется, что в нашей американской Конституции эти вопросы урегулированы очень хорошо. Конечно, в нашей стране никогда не было полного разделения между церковью и государством. Ведь интересы и сферы деятельности церкви и государства часто пересекаются, — например, в образовательной, этической, юридической и общественной сферах жизни. Однако, по мнению наших отцов-основателей, церковь и государство имеют также и свои особые сферы деятельности, и необходимо стремиться к тому, чтобы взаимных вмешательств в интересы друг друга было как можно меньше.
Хотелось бы знать, сколь многим лютеранам известно, что задолго до Джона Локка29, великого английского философа, чьи идеи о правах человека и государстве были использованы нашими отцами-основателями (Джоном Адамсом, Томасом Джефферсоном и другими) при формировании философии, лежащей в основе американской Конституции, Лютер и наши лютеранские Вероисповедания выразили те же самые убеждения и идеи по поводу отношений между церковью и государством.
В двух разделах Книги согласия — "Аугсбургском вероисповедании" и "Апологии" — Меланхтон обсуждает эти важнейшие вопросы. Не забывайте, что он жил во времена, когда государственным строем большинства христианских стран была абсолютная монархия. Правительство, состоящее из палат представителей, в том виде, как мы, американцы, знаем его сегодня, в те времена было чем-то совершенно неслыханным. И папство претендовало на абсолютную власть даже в сфере гражданского правления, заявляя о своем главенстве над всеми земными правителями. Потому представления Меланхтона о балансе между гражданской [мирской] и духовной [церковной] властью неизбежно оскорбляли и тех и других. Рассуждая по-человечески, не было практически никаких шансов, чтобы эти идеи стали общепринятыми. Однако, он высказал их, потому что Писание говорит очень много о церкви и государстве.
Первый принцип, заложенный в наших Вероисповеданиях (АВ, XVI, 1-2), заключается в том, что мирское правление, со всеми его недостатками и несовершенствами, "учреждено и заповедано Богом". Таким образом, христиане призваны участвовать в государственных структурах, служить князьями и судьями, издавать законы, выносить приговоры, и, в пределах полномочий своей мирской власти, наказывать преступников и злодеев. Они могут продавать и покупать, принимать присягу, когда этого требуют мирские власти, служить в армии и сражаться за свою страну.
Что правителю или судье могло бы не понравиться в лютеранах как в подданных? Один из моих профессоров часто говорил, что лютеране являются лучшими гражданами страны, ибо они любят и уважают свой народ как нечто, учрежденное Богом, потому они активно и охотно служат своей стране.
Или, по крайней мере, они должны это делать, согласно лютеранским Вероисповеданиям. Вот образец достойного гражданского поведения, общественной заинтересованности и подлинной общественной активности — каждый христианин, в осознании того факта, что его страна создана Богом, и сообразуясь со своим признанием (Краткий катехизис, IV, 1-15), делает все от него зависящее для всеобщего блага. Ни один христианин не должен отказываться от исполнения в своей стране каких-либо из упомянутых выше обязанностей.
Обратите внимание, наши Вероисповедания утверждают, что христианин как гражданин исполняет свои обязанности перед своим народом и обществом. Нигде в наших Вероисповеданиях не говорится, что это его обязанности перед церковью. Из чего следует второй провозглашенный Меланхтоном принцип.
Этот принцип, попросту говоря, заключается в том, что церковь имеет определенную власть, определенные обязанности и несет определенную ответственность. То же можно сказать о государстве. И это не следует смешивать между собою. Иногда, как я уже говорил выше, сферы интересов церкви и государства неизбежно пересекаются. Однако принципа разделения этих сфер надлежит придерживаться так строго, как это только возможно. Утверждение Меланхтона о различии между сферами интересов церкви и государства является хрестоматийным, и его следует процитировать более подробно (АВ, XXVIII, 5, 11-18; сравн. с Апологией, XVI, 3-8):
"Наши учителя считают, что власть Ключей или власть епископов, согласно Евангелию, является властью заповеди Божьей проповедовать Евангелие, отпускать и оставлять грехи, отправлять Таинства... Ибо гражданские власти и Евангелие имеют дело с различными вещами. Светские правители защищают не умы, а тела и физические [материальные, телесные] категории от явных оскорблений и злоупотреблений, а также сдерживают людей силой меча и посредством физических наказаний ради поддержания гражданской справедливости и мира. Поэтому власть Церкви и власть светскую не надо смешивать и путать между собой. Власть Церкви имеет собственное предназначение — учить Евангелию и отправлять Таинства. И не следует ей вмешиваться в дела власти светской. Не следует ей заниматься преобразованиями царств мира сего, не следует ей отменять законы светских правителей, не следует упразднять покорность законам и властям. Пусть она не вмешивается [в государственные] дела со своими суждениями относительно светских назначений или соглашений, пусть она не указывает светским правителям — какие законы тем надлежит принять для общего благополучия. Как Христос говорит в Иоан.(18:36): 'Царство Мое не от мира сего'. А также в Лук.(12:14): 'Кто поставил Меня судить или делить вас?' Павел также говорит (Филип.3:20): 'Наше же жительство — на небесах', и (2Кор.10:4): 'Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушения твердынь: ими ниспровергаем замыслы'. Вот таким образом наши учителя проводят грань между полномочиями этих властей и внушают людям, что обе эти власти [как церковная, так и светская] должны почитаться и признаваться, как дары и благословения Божьи".
В этих важных утверждениях наших Вероисповеданий не сказано о полном разделении церкви и государства, как то делали анабаптисты и другие сектанты времен Реформации. В Саксонии и во многих других частях Германии лютеранская церковь была государственной. Но это утверждение Меланхтона, звучащее в наше время столь удивительно, является своего рода "вехой" в истории христианской мысли. Спустя более чем 450 лет, — которые нередко были годами падения и крушения надежд, — оно по-прежнему остается лучшим выражением надлежащих взаимосвязей между церковью и государством, гарантирующих добрые христианские отношения в обществе.
"Отже, насамперед дякую Богові моєму через Ісуса Христа за всіх вас, що віра ваша звіщається по всьому світові" (Рим. 1:8).
