«Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1:21). Слово Божье сначала формировалось в устной форме. Бог говорил со Своим народом через пророков (напр., 2 Цар. 23:2; Ис. 6:8-10; Иер. 1:7-8). Как Слово Господне приходило к пророкам, не объясняется. Лжепророки тоже существовали, но каким-то способом Святой Дух давал народу Божьему способность распознавать истинных пророков, хотя многие следовали и за ложными (Иер. 23:9-40). Затем Бог придал пророческому Слову письменную форму. Господь заповедал Иеремии записать всё, что Он говорил пророку, ибо хотел, чтобы Его Слово, переданное через Иеремию, пребывало с Его народом, когда Он позднее вернёт его в свою страну (Иер. 30:1-3). Проповедь Апостолов была также признана Божьим Словом (1 Фесс. 2:13) не только в его устной форме, но и в письменной (Еф. 3:2-6; 1 Кор. 14:37). В этой авторитетной, абсолютно надёжной форме Бог передаёт Церкви Своё Слово и сегодня.
Писание крайне мало говорит о себе. Оно редко упоминает о себе и никогда не объясняет механику своего появления. Однако редкие намёки на его происхождение и природу свидетельствуют нам, что его книги, подобно Иисусу Христу, имеют полностью Божественную и одновременно полностью человеческую природу — Божье Слово и человеческий язык.
«Всё Писание богодухновенно», или боговдохновенно (по-гречески «теопнеустос») (2 Тим. 3:16). Природа процесса словесного вдохновения не описана. Она просто предполагается. Иудеи знали, что Божье Слово говорило с ними со страниц Писаний уже после того, как исчезли авторитетные пророки устного Слова, и что Писания поэтому являются Словом Бога в том виде, в котором Он дал его Своему народу. Некоторые христиане выдвигали различные теории относительно того, как действовала богодухновенность. Эти теории могут привлечь внимание и веру к процессу, а не к Господу, Чьи слова и передаёт Писание. В подобных домыслах относительно средств и методов Божьих нет необходимости. Человеческие догадки не дают уверенности в Слове Божьем. Бог Сам сделал Своё пророческое Слово более надёжным, подтвердив его через Своё откровение в Иисусе Христе (2 Пет. 1:19).
Христиане просто веруют в Бога, говорящего в каждом слове Библии. Они помнят, что поскольку Библия — Слово Божье, то оно не является, так сказать, их сферой деятельности. Поэтому они никогда не осмелятся превращать Его Слово в некую восковую скульптуру, которой можно придавать любую форму в угоду своим наклонностям. Ибо «никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому» (2 Пет. 1:20). Святой Дух руководил теми, чьи пророчества мы читаем на страницах Писаний. Конечно, человеческая деятельность — человеческая мысль, затем человеческая речь и ещё позже человеческое письмо — имела отношение к их созданию. Но импульс, благодаря которому эти слова появились на свет, исходил от Святого Духа (2 Пет. 1:21).
Некоторые христиане не вполне уверены в том, что Бог действительно избрал определённые элементы Своего творения в качестве проводников Своей возрождающей силы и в качестве Своих орудий. Они считают, что Слово Господне может быть обнаружено в Писаниях, но сами Писания во всей полноте не являются богодухновенным Словом. Они думают, что Богу незачем рассказывать, например, о том, что Нимрод был сильным звероловом (Быт. 10:9). Точный смысл этой информации в данном фрагменте не ясен и мне. Каким бы ни был этот смысл, он не подчинён какой-то большой цели в вертикальных отношениях, при этом оставаясь Словом Господа. Бог-Творец проявляет интерес ко всему Своему творению.
Бог присутствует на страницах Писаний. Но Он не заключён в эти страницы, не втиснут в них, а просто находится на них, ожидая читателей, которые столкнутся с Его силой, выраженной в словах как Закона, так и Евангелия. Он осуждает грех и выражает Свой гнев со страниц Библии, хотя падшие люди сталкиваются с сокрушительной силой Его Закона всю свою жизнь. Он дарует Свои обетования, а через них — жизнь, в том числе и со страниц Писаний, ибо они свидетельствуют об Иисусе Христе (Иоан. 5:39). Бог вырывается за пределы страниц Писаний, чтобы делать Своё дело. Присутствие Божье ощущается благодаря вдохновению от Святого Духа не только в словах Библии. Божье присутствие имеет место в Писании, когда Он употребляет его для передачи спасающей силы Евангелия тем, кто применяет его в своей жизни и в жизни других людей.
Словесно вдохновлённые Писания в то же время написаны человеческим языком и составлены по вдохновению от Духа людьми, писавшими эти документы так же, как писались в их времена любые тексты. Бог действует в истории. Он явил Себя, послав «сильный восточный ветер», разделивший воды и спасший Его избранный народ (Исх. 14:21-29). Он отправил Свой народ в плен и Сам же возвратил его из этого плена (Неем. 1:8-9). Он был рождён совершенным человеком, евреем в особо выдающийся момент человеческой истории, чтобы, как это исповедуют верующие, быть «распятым при Понтии Пилате» и тем самым прочно связать откровение Божье с историей человечества. Это одна из причин, по которой Бог явил Себя на страницах Писания совершенно по-человечески. Он использовал обычный, каким пишут нормальные люди, человеческий язык, и особый контекст человеческой истории в качестве средств передачи нам Своей спасительной истины и силы.
Поэтому авторы Писаний открывают нашему взору человеческую сторону процесса написания ими этих книг. Иоанн писал своим соратникам-верующим, опираясь на то, что сам слышал, видел и осязал (1 Иоан. 1:1). Он писал ещё и потому, что ему доставляло удовольствие делиться Словом жизни с другими (1 Иоан. 1:4). Процесс написания Евангелия от Иоанна включал отбор определённых материалов из огромного количества событий, о которых можно было бы рассказать (Иоан. 21:24-25). Лука превратил свидетельства очевидцев в упорядоченное повествование, основанное на исследовании (Лук. 1:1-4). Библейские писатели использовали хорошие с точки зрения грамматики и синтаксиса языки — древнееврейский, арамейский и греческий. Они применяли особые распространённые в их времена литературные жанры, прекрасно зная, как их книги должны быть оформлены, чтобы слушатели и читатели могли воспринять заложенный в них смысл. Они писали в конкретной исторической обстановке, в тесной связи с нею, хотя когда Святой Дух давал им слова, они едва ли могли написать что-то от себя, поскольку эти слова несли в себе тайны Божьи.
В своём оригинальном виде на древнееврейском, арамейском и греческом языках, а также в любом хорошем переводе читателю доступно всё, что написано Богом. Божьи писатели не пользовались каким-либо тайным кодом. Нет ни одной тайны в Писаниях, которая не могла бы быть разрешена средним читателем. Язык Божий — это ясный и недвусмысленный человеческий язык.
Однако Божье откровение тайны Его любви не столь быстро постигается. Человеческий разум может относительно легко понять, что автор, Иоанн, в прологе своего Евангелия, например — описывает явление Бога в человеческой плоти. Но разум человека без помощи Святого Духа не способен принять и уразуметь, что это может быть истиной (1 Кор. 12:3).
Однако употребление Богом человеческого языка не является загадкой, хотя и заключает в себе тайну. Это не какое-то особое «гностическое» откровение, лежащее за пределами человеческого понимания. Святой Дух вдохновил авторов книг Библии написать каждую из них в своё время, на присущем каждому из них уровне познания и в тех формах, которые применялись представителями их культуры для передачи информации. Неверно считать Писания чисто человеческими словами. Столь же ошибочно признавать их Божественную природу, заключая при этом богодухновенные тексты в жёсткие рамки какой-либо сухой языковой теории, согласно которой слова Библии рассматриваются лишь как символы, выражающие любую отвлеченную мысль, могущую придти в голову верующему. Толкователи-фундаменталисты часто попадают впросак, пренебрегая историческими обстоятельствами, в которых библейские авторы получали своё вдохновение. Такие толкователи превращают слова Библии в игрушку, присваивая библейскому языку значения, которых он не имел во времена написания той или иной библейской книги.
Поэтому верующие стремятся знать как можно больше о том мире, в котором писали библейские авторы. Археологические и лингвистические исследования улучшают нашу способность слышать голос Святого Духа в том виде, как он доносится до нас словами вдохновлённых Им писателей.
В содержании произведений богодухновенных писателей к нам приходит заново творящее Слово Господне. Иоанн утверждал, что он мог бы написать и больше о жизни Иисуса. Однако написанного им было достаточно. Он сделал это так, чтобы его читатели «уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Иоан. 20:31). Иоанн пишет своё первое послание, чтобы читающие «знали, что вы, веруя в Сына Божия, имеете жизнь вечную» (1 Иоан. 5:13). «Ты… знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса» (2 Тим. 3:15). Цель Писания состоит в том, чтобы привести падших грешников ко спасению. Оно делает это, знакомя их с Иисусом Христом и взращивая в них Божий дар веры. Оно несёт в себе Евангелие Иисуса Христа. Таким образом оно исполняет дело Божьей силы, действующей в жизни верующих (Рим. 1:16).
Помимо этой основной цели «умудрения верующих во спасение», богодухновенные Писания также полезны «для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3:16). Верующие пользуются ими, чтобы узнать больше о благодатной воле Божьей и её чудесах. Они используют их для обличения и исправления ложных идей, которые неизбежно примешиваются к правильному пониманию Слова Божьего. Они применяют их для исправления своей жизни по воле Божьей. Цель, которую преследует Церковь при использовании Писаний, заключается в том, что верующие могут наслаждаться самым полным из возможных процессов обновления своего человеческого естества — становясь мудрыми и зрелыми — и тем самым получать всё, что необходимо для любого благого дела (2 Тим. 3:17).
Когда смысл Библии доходит до верующих через Апостолов, пророков, евангелистов, пасторов и учителей, святые становятся готовы для трудов своего служения. Они настолько готовы, что могут стать мудрыми в своей вере, в своём познании Сына Божьего, тем самым обретя зрелость, соизмеримую со Христовой. Это означает, что Писания предохранят их от метаний туда-сюда под влиянием любых коварных, хитроумных и ложных взглядов на жизнь. Вместо этого они будут возрастать во Христе и с любовью говорить о Божьей истине между собою, собираясь вместе и являясь при этом членами Тела Христова, которое Он даёт нам вместе с силой Его Слова для уверения в том, что Тело Его продолжает расти (Еф. 4:11-16).
Зрелость, которой способствует употребление Писаний, основана на вере в Иисуса Христа и полном уповании на Его продолжающееся присутствие в нашей жизни. «А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим. 15:4).
Слово Господне, как оно передано нам Апостолами и пророками, образует фундамент всей Церкви и жизни её отдельных членов. Так, это Слово Божье соединяет верующих вместе в Божьем храме (Еф. 2:19-22). «Апостолы и пророки», упомянутые здесь, могут быть Апостолами Нового Завета и ветхозаветными пророками. Фрагмент может также относиться к двум новозаветным обрядам, посредством которых Слово Господне приходило к современникам Павла. В любом случае, содержание того, что проповедовали Апостолы и пророки, христиане на пороге двадцать первого столетия узнают только из Писаний. В своих книгах Апостолы продолжают служение послов Господних[1].
Верующие исходят из определённых основополагающих принципов толкования Библии. Лютеранская Реформация и выработанная Лютером система толкования Библии породили подход к прочтению Библии, в основе которого лежат четыре принципа.
Во-первых, Писания ясны. Принцип ясности, или прозрачности библейского текста не всегда очевиден тем, кто читает его. Он в первую очередь предполагает, что, как уже отмечалось выше, Писание не содержит какой-либо тайнописи. Его слова вполне доступны для среднего читателя, даже когда их смысл может быть принят лишь как дар Святого Духа. Божья мудрость — это юродство для тех, кто действует вне веры, пользуясь рационалистической или эмпирической эпистемологией (1Кор. 1:21-25). Павел признавал необходимость сокрушения любых возражений и препятствия на пути познания Бога, чтобы мысли верующих могли бы быть обращены ко Христу (2 Кор. 10:5). Тем не менее, всё что сообщают библейские авторы, вполне доступно для понимания среднего читателя.
Это не означает, что каждый верующий поймёт смысл каждого фрагмента Писаний и овладеет им. Мудрость Божья глубока, непостижима и местами загадочна даже для верующих (Рим. 11:33). Пётр нашёл затруднительным для понимания кое-что из написанного Павлом (2 Пет. 3:16). Верующие не полагаются на своё понимание Писания в качестве основы индивидуальности, безопасности и смысла жизни. Они полагаются на Господа, присутствующего в Его Слове в том виде, как оно представлено на страницах Писания. Они отдают свою жизнь в руки Господа, говорящего в Своем Слове с ними, даже когда не могут получить удовлетворение от собственного объяснения каждой фразы, которую Он заставил звучать человеческим языком.
Тем не менее, Писание ясно в сути своего содержания, составляющего основу Божьей заботы о нас. Оно способно сделать нас мудрыми для спасения по вере во Христа Иисуса.
И ещё — для верующего, постигающего Слово Божье, не может существовать иного мнения относительно того, что Писание достаточно. В притче о Лазаре и богаче Иисус заметил, вкладывая эти слова в уста Авраама, что «у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их» (Лук. 16:29). Бог дал сотворённым Им людям часть Своего творения, чтобы узнать, насколько жизнь хорошо устроена в горизонтальных отношениях, без какого-либо особенного откровения от Себя. Он приходит к нам через Своё особое откровение, с особыми познаниями, необходимыми нам, чтобы восстановить и наши вертикальные отношения с Ним. Для этой основы человеческой жизни Библия содержит всё, что нам надо знать, несмотря на то, что в ней нет многого из того, о чем мы всегда хотели бы узнать.
В-третьих, Писание обладает силой, поскольку наставляет нас ради спасения через веру в Иисуса Христа. Слово пророков может быть сравнено с огнём и молотом, разбивающим скалу на части (Иер. 23:29). Слова Писания восстают со страниц, чтобы пронзить сердца (Евр. 4:12). Изречение Иоанна о Слове, ставшем плотью, было написано для того, чтобы принести жизнь всем, кто их читает (1 Иоан. 5:13; Иоан. 20:30-31). Они продолжают Божье творение, приводя грешников к новой жизни во Христе.
Наконец, Писание толкуется Писанием. Только Слово Господне может указывать, как следует его понимать. Тот, кто слушает Бога «заключён» в так называемом «герменевтическом круге». Для слушателя Слова Божьего не существует способа взять его за один «конец» и закрутить по-своему. Оно остаётся властным голосом, не поддающимся нашему контролю. Поэтому слова Писания должны читаться как человеческие слова, но в то же время их содержание и смысл не могут рассматриваться только на основе человеческих критериев. Они должны пониматься в контексте откровения Божия о Себе в библейском тексте.
Широкое разнообразие исторических и литературных исследований обогащает понимание и познание нами текста. Если тексты Библии не рассматривать в их историческом контексте, они будут неправильно поняты. При ограниченном, преувеличенно литературном употреблении библейского языка голос Божий не слышен, тогда всё внимание читателя обращено на подгонку смысла слов с библейской страницы применительно к какой-либо предварительно придуманной культурной концепции.
При этом читатель всегда находится под библейским текстом, не над ним. Человеческое суждение бесполезно применительно к значению и содержанию текста — человеческое суждение может играть лишь вспомогательную роль. Такое, конечно, трудно принять, даже верующим, которые, пребывая в доброй вере, хотят найти себе место под текстом. В ловушку культурных предпосылок могут попасть даже самые верные из верующих толкователей, отойдя от того, что написал автор. Поэтому вся жизнь толкователя Писаний должна проходить в покаянии.
В последнее время основная часть дискуссии относительно авторитетности Библии сконцентрировалась на использовании определённых методов, в особенности тех, которые называют «историко-критическими методами». Верующие должны помнить, что каждый метод возникает из определённых идеологических предпосылок. Это вовсе не означает, что тем или иным методом не могут воспользоваться люди, чьи предпосылки отличны от тех, которыми руководствуются изобретатели метода. Это значит, что метод должен быть испытан на предмет его предпосылок, а также его технологии и практического применения.
Верующие должны также понимать, что Евангелие Иисуса Христа сияет в случае применения как хороших методов толкования Библии, так и плохих, — и что как хорошие, так и плохие методы употребляются для того, чтобы затмить это Евангелие. Хороший инструмент, управляемый ложными предпосылками, не произведет правильных результатов. Прибегая к несовершенному методу — средневековому христианскому аллегорическому методу, — некоторые учителя веры проповедовали Божью благодать в Иисусе Христе, а некоторые — против. Применяя те же методы толкования, реформаторы различных конфессий шестнадцатого века пришли к разным заключениям относительно центральных догматов, — например, о Таинствах. Догматические предпосылки, которые толкователи привносят в текст, а также границы концепций, в которых они работают, в значительной степени определяют то, к чему они приходят, вне зависимости от употребляемого ими метода.
Часто «метод» бывает вместилищем догмы, а не только просто «методом». Большая часть того, что производится под вывеской «исторической критики», основано на одном библейском исследовании конца восемнадцатого—начала девятнадцатого века. Это исследование было произведено людьми, подошедшими к тексту с догматическими предпосылками Просвещения. Этот взгляд предполагал, что библейский текст не является Словом Божьим. Он исходил из предпосылки, что человеческий разум, как это было определено «просвещёнными» европейскими умами того времени, превыше любой другой системы мышления — не говоря уже о словах, которые считались откровением Самого Бога. Он исключал возможность чуда и потому не признавал истинность или даже возможность воскресения из мёртвых (и всего остального, что не укладывалось в рамки научных представлений того времени). Он предполагал, что человеческий разум «есть мера всех вещей».
Подобным предпосылкам сопутствовал антисемитизм в идеях первых «исторических критиков», подобных Герману Самуэлю Реймарусу (1694—1768), породив яростные нападки на авторитет «Еврейской» Библии и на ее достоверность. Многие из библейских исследований девятнадцатого и двадцатого веков не были свободны от идей и рамок, установленных Реймарусом и его современниками. Их стремление поместить читателя над текстом, однако, следует отличать от законных методов, использовавшихся для выяснения смысла, вложенного автором — а точнее, Святым Духом. Необходимы соответствующие исторические и литературные исследования, чтобы услышать голос самого текста. Подобные методы, иногда обозначаемые термином «историко-грамматический метод», незаменимы для того, чтобы услышать голос Бога со страниц Писания.
Любыми методами библейского исследования можно злоупотреблять, если предпосылки ведут его в ложном направлении. Исследование литературной формы, например, действительно полезно для понимания того, что авторы Библии намеревались сказать посредством определённых слов, фраз и грамматических форм. Например, учёные давно заметили, что авторы Евангелий, рассказывая о чудесах, совершенных Христом, употребляют литературную форму, аналогичную форме, применявшейся языческими авторами для описания чудес языческих кудесников. «Критика форм» по представлению некоторых могла бы выдвинуть предположение, что это должно означать, будто евангелисты придумали эти истории, чтобы подтвердить своё мнение о величии Христа. Верующие столь же легко увидят в использовании таких форм желание евангелистов рассказать о том, что Христос действительно совершал, представив чудеса в знакомой форме, чтобы их читатели смогли более ясно представить действительно происходившее — как Он прикасался к больным и исцелял их. Верующим не следует избегать употребления таких методов только лишь потому, что их могут применить в ложных целях.
Историко-грамматический метод. Верующие должны, однако, сознавать необходимость помещения текста в его исторический контекст. Буквалистская интерпретация слов на странице, игнорирующая исторический контекст и литературную форму, уводит слушателя и читателя далеко от содержания. Такой подход отдает текст полностью на милость толкователя, как при предпосылках, отрицающих присутствие Божие в Писании. Отделенный от контекста смысл будет затуманен, если не исчезнет вообще. Бог вдохновлял писать на их языке представителей древнееврейской культуры в столетия, предшествовавшие Христу. Он вдохновлял писателей древнееврейской и эллинистической культуры времён Христа и Павла выражаться по-гречески. Он — Бог, навсегда вошедший в историю сотворённого Им человечества. Он будет неправильно понят, если читатели бездумно станут переносить слова Его богодухновенных авторов в современную культурную ситуацию.
Аналогично, Его слова будут неправильно поняты, если их буквально ограничить только в пределах тех форм, в которых Он говорил их. Он поручает Церкви производить живой и понятный перевод Его Слова на языки культур, в которые Он поместил Свой народ. Например, верующие на протяжении большей части христианской истории считали, что они могут любить своих ближних, лишь воздерживаясь от любых деловых отношений с ними, как гласит Закон в изложении Лев. 25:36-37. В течение столетий христиане полагали, что эту заповедь, как часть ветхозаветного Закона Божьего, Павел отбросил и отменил для Церкви (Кол. 2:16-17). В прошлом веке большинство верующих пришли к пониманию, что прибыль при капиталистической системе можно получать без необходимости нарушать древние понятия, приведшие к появлению этой заповеди, данной Богом Его ветхозаветному народу. Верующие признают, что заповедь о том, что женщины должны покрывать голову в церкви, или что мужчины не должны носить длинных волос (1 Кор. 11:2-15), содержит принцип, выраженный в форме, которая не является обязательной для любой культуры, в которой оказывается церковь.
Ошибки в толкованиях, подобные перечисленным, не должны затемнять основополагающую истину, относящуюся к Писаниям. Они фиксируют Слово Божье в том виде, как оно во имя спасения Его народа пришло к авторам-людям.
[1] Oscar Cullmann «Peter: Disciple, Apostle, Martyr» (Cleveland, World, 1953), pp. 215-223.
<< Пред. | Содержание | След. >>
|
|
