Сайт душпастиря Павла

Исторические предпосылки:
Озиандрическая и Станцарианская дискуссии

      Оправдание грешника пред Богом исключительно через веру, не по делам Закона, для Реформации всегда было центральным, решающим артикулом. Это учение — бесценный бриллиант в венце христианства. Благодатью Божьей, по вменяющимся нам заслугам Христа, прощение грехов проповедуется всему миру, каждому грешнику, где бы он ни находился, и принимается оно верой. Это Евангелие Божье. Им христианская Церковь либо стоит, либо (без него) падает. Этот пункт сохраняет в гармонии всю остальную доктрину христиан, и без него артикулы нашей веры рассыпались бы как карточный домик. Не удивительно, что сатана избрал именно его в качестве мишени для своих нескончаемых нападок, продолжающихся ещё с начала времён. Все естественные религии направляют внимание человека к его внутреннему миру, к его достижениям или предполагаемым внутренним достоинствам, проповедуя, что именно так человек обретает мир со своими богами. И только христианство обращает его ко Христу, Агнцу Божьему, жертве за грех мира. Он стал этой жертвой по совершенной праведности пред Богом. Родясь под Законом и полностью исполнив его требования (активное послушание), Он принял на Себя вину падшего человечества и понёс на Себе то проклятие (пассивное послушание), которое было уготовано нам. Он, будучи совершенным Богом и совершенным Человеком, воплотившимся Сыном Божиим, предал Себя вместо нас и за нас в жертву умилостивления, дабы нам иметь мир с Богом (Послание к Римлянам 5:1).
      Зная склонности человеческой природы, Лютер подозревал, что данный артикул веры не долго сохранит свою первозданную чистоту и недвусмысленность. Вопрос снова вышел на поверхность с подачи римских католиков, которые внесли в него невообразимый сумбур своими искажёнными представлениями об оправдании, провозглашая необходимость исполнения верующими добрых дел и ряда духовных упражнений. Этим людям жертва Христа, по-видимому, казалась лишь источником силы. Лютер вновь и вновь, особенно в своих лекциях по Посланию к Галатам и Книге Бытие, предупреждал о неизбежности происков сатаны против основного артикула христианской веры — благодати Христовой, получаемой даром. Почти сразу после смерти реформатора его предсказания стали сбываться. С тех пор целым поколениям людей «теология Крови» стала казаться чем-то оскорбительным и как учение несостоятельным. Однако этого никак не избежать, поскольку гордыня и разум человеческий противятся этой истине. Да и как может быть близко нам по духу то, что ущемляет гордыню и принижает разум? Иначе никак не объяснить непрекращающийся поток еретических толкований, извлекаемых современной теологией из Евангелий.
      Главным зачинщиком разногласий и последующих волнений был Озиандер. Большую часть своего служения (с 1522 по 1548 гг.) он совершал в Нюрнберге. Это был одарённый, красноречивый человек, но, вместе с тем, он чрезвычайно трудно мирился с успехом или признанием окружающих. Пока был жив Лютер, проблемы как таковой не существовало, поскольку Озиандер находился в тени великого реформатора как теологически, так и интеллектуально. Проблемы начались после принятия Аугсбургского Интерима (1548 г.). Озиандер оставил пасторское служение в Нюрнберге, найдя пристанище в Кенигсберге под покровительством своего старого друга графа Альбрехта Прусского. Граф вскоре назначил его на пост главного профессора теологии в университете, несмотря на недостаток академической подготовки. Столь явное пренебрежение другими именитыми теологами, в том числе доблестным Мерлином, служившим пастором в соборной церкви Кенигсберга, могло бы сойти с рук, не поставь Озиандер целью всей своей жизни противостояние почти каждому артикулу веры. Противостать основному артикулу Реформации, открыто объявить о своём превосходстве и несогласии с Лютером в этом вопросе — означало подвергнуть себя резкой критике и осуждению.
      Озиандер избрал своей мишенью реформаторскую доктрину о юридическом значении оправдания, — учение о том, что Бог во Христе признаёт грешников праведными. Для него оправдание не было актом провозглашения праведности того или иного грешника, он полагал, что Бог постепенно делает нас праведными, обитая в нас. Он придерживался мнения, что Христос был праведен в силу пребывающей в Нём природы Божества. В нас Божья праведность входит подобным же образом. Озиандер утверждал, будто спасаемся мы не тем, что Лютер называл чужой, внешней, вменённой праведностью, праведностью Христа вне нас самих, которую Бог вменяет нам по вере. Но якобы спасаемся мы по внутренней праведности, праведности, которая работает внутри нас, подобно лекарству, оказывающему своё целительное, очищающее воздействие. Таким образом, оправдание понимается как происходящий в нас постепенный процесс личностного изменения. Лютер определённо подчёркивал, что мы должны веровать в провозглашение нас праведниками по благодати Божьей. Озиандер же, напротив, утверждал, что человеческая природа Христа есть лишь некое связующее звено, посредством которой Божественная природа с присущей ей праведностью, мудростью и могуществом достигает верующего. Это было своего рода «теологией воплощения». В ней утверждается, что как Христос реализовал потенциал Своей Божественной природы через воплощение Сына Божьего, так и мы верою должны реализовать потенциал нашей Божественной природы, ибо Господь, пребывая в нас, делает нас причастниками Божественного естества.
      Теологические умозаключения Озиандера были в высшей степени субъективны, мистичны, метафизичны и основаны на человеческом восприятии. Отвергая оправдание делами, он, вместе с тем, утверждал, что спасает грешника обретаемая по вере и постепенно становящаяся совершенной внутренняя праведность. Даже римско-католические теологи признали близость этой точки зрения со своим пониманием. Лютеранские теологи с обеих дискутирующих сторон не замедлили бросить вызов его взглядам. Меланхтон и его последователи подвергли утверждения Озиандера жёсткой критике. То же последовало со стороны Мерлина, Флациуса и консервативной части лютеран. Бренц, более склонный к компромиссам, всё же полагал, что Озиандер заблуждается, оставаясь, однако, при мнении, что проблема сводится исключительно к словесной путанице и терминологическим различиям. В действительности это было больше, чем просто споры о терминах. Ведь Озиандер размывал чёткие грани двойственной природы Христа, совместное действие обеих частей этой природы в истории искупления человечества и в Вечере Господней — он полагал, что в Вечере мы становимся Телом и Кровью Христа, становясь причастными Его Божественному естеству.
      Озиандер умер в Кенигсберге в 1552 году, в самый разгар дискуссии. Разногласия, однако, не прекратились. Такие люди как Мерлин вынуждены были покинуть поле боя. Однако во всех лютеранских землях ересь была отвергнута. Некоторая часть оппозиции придерживалась весьма туманных взглядов. К примеру, один из коллег Озиандера, Станкарус (бывший священник из Мантуи, Италия, чьё настоящее имя было Франческо Станкаро) расходился с Озиандером в понимании того, какая из двух природ Христа, человеческая или Божественная, является основанием для нашего оправдания. Сам он учил, что только человеческая. Как Озиандер, так и Станкарус глубоко заблуждались. Господь совершил наше искупление, будучи Посредником, соответственно обеим Своим природам, которые пребывают в неразрывном единстве со дня воплощения Христова.
      Станкарус метался с места на место, переезжал из одной страны Европы в другую, но ему так и не удалось приобрести последователей своими сбивчивыми, зачастую непоследовательными доводами. И хотя он открыто исповедовал преданность Реформации, тем не менее, он почитал Петра Ломбардского больше, чем Лютера. Поскольку, путешествуя, он распространил свои идеи довольно широко, авторы Формулы Согласия сочли необходимым в III артикуле опровергнуть его взгляды наряду со взглядами Озиандера.
      Поскольку разногласия всё же сохранялись (особенно среди некоторой части гамбургских священников) относительно вопроса, какое послушание Христа, активное (Он был рождён под Законом и полностью исполнил его требования) или пассивное (Его страдания за нас и смерть), легло в основу нашего искупления. Формула предложила имеющее важное значение в истории Реформации учение о том, что весь Христос, вся полнота Его Личности является залогом нашей праведности, — как Божественная, так и человеческая Его сущности, в которых Он совершенно исполнил Закон, даже до смерти, следуя воле Отца во всём всю Свою жизнь, пострадав и умерев за нас и наш грех.

Українська Лютеранська Церква.

Copyright Rev. Pavlo Bohmat
При використанні матеріалів цього сайту робіть ланки на нього.