Сайт душпастиря Павла

Часть 2: Мнимые противоречия

Глава 3. Фрагменты исторического содержания из Нового Завета

1. Родословная Христа
2. Отрицает ли Лука бегство в Египет?
3. Голос с Небес и крещение Иисуса
4. Каким образом римский сотник обратился к Иисусу?
5. Списки апостолов
6. Сколько Иисус пробыл в могиле?
7. Экипировка учеников во время миссионерского путешествия
8. Слепой у Иерихона
9. Въезд Иисуса в Иерусалим
10. Отречение Петра
11. Покупка земли горшечника
12. Смерть Иуды
13. Что дали пить Иисусу
14. Надпись на кресте
15. Оба ли разбойника злословили Иисуса?
16. День смерти Христа
17. Воскресение Иисуса
18. Являлся ли воскресший Господь Своим ученикам в Иерусалиме?
19. Отрицает ли Иоанн искушение Иисуса?
20. Начало земного служения Иисуса
21. Час распятия Христа
22. Когда сатана вошёл в Иуду?
23. Место вознесения
24. Прикосновение к воскресшему Господу
25. Когда апостолам был дан Святой Дух?
26. Число погибших
    

---

Родословная Христа
к началу

В самом начале Нового Завета мы сталкиваемся с широко обсуждаемой трудностью, заключающейся в сопоставлении родословной Христа, приведенной в Евангелии от Матфея (1:1-17) - с тем, что сказано в Евангелии от Луки (3:23-38). При поверхностном чтении создается впечатление, что в обоих случаях генеалогическая линия Иисуса проводится путем перечисления предков Иосифа, Его земного отца или воспитателя, а следовательно - в обоих случаях мы имеем родословную Иосифа. Однако, согласно Евангелию от Матфея (1:16), отцом Иосифа был человек по имени Иаков, в то время как в Евангелии от Луки (3:23), похоже, говорится, что Иосиф был сыном Илиевым. Противоречие! - говорят критики Библии.

Давайте рассмотрим этот случай спокойно. Иосиф был сыном Иакова,- говорит Матфей. Илий был отцом Иосифа,- кажется утверждает Лука. Мы говорим "кажется" потому, что его слова допускают различную трактовку. Если мы переведем фрагмент из Евангелия от Луки (3:23-24) с греческого оригинала, то буквально это будет звучать так: "Сам Иисус, когда Он начал [Свое служение] был около 30 лет от роду, будучи сыном Иосифа, как думали, Илия, Матфата...". Такое утверждение может означать, что Иосиф был сыном Илия, хотя и не обязательно. Смысл, заложенный в данный фрагмент святым повествователем, может быть и таким: "Иисуса считали сыном Иосифовым, но на самом деле Он был сыном Илия, Матфата и т.д.". Согласно этой точке зрения, утверждение, что "Иисус был сыном" может быть отнесено, по меньшей мере, к следующему имени - Илий - и слово "сын" могло иметь более широкое значение - "потомок". Обратите внимание, что слово "сын" используется в широком смысле в стихе 38: "Адам был сыном Божьим". Принимая такую интерпретацию, мы допускаем, что Илий был отцом Марии, матери Иисуса, а следовательно истинным предком нашего Господа по плоти. Если мы принимаем такую позицию, то рассмотренная трудность исчезает. Лука, намеревается дать истинную родословную Иисуса, перечисляет тех людей, от которых Иисус происходит по Своей человеческой сути. Он упоминает Иосифа, но тут же исключает его, заявляя, что только по ошибке считалось, будто он имеет отношение к предкам Иисуса. Мы можем заключить, таким образом, что Лука вообще описывает не родословную Иосифа, но генеалогическую линию Марии, и что его не следует понимать так, как будто Иосиф был сыном Илия.

Может быть кто-то спросит: "Почему же тогда Лука не называет Марию в родословной Иисуса?" Причина этого очевидна. Тот факт, что Мария была матерью Иисуса, Лука упоминает много раз в первых двух главах своего Евангелия. Не требуется никаких дополнительных напоминаний об этом. Более того, родословная человека обычно включает только имена его отца, деда, прадеда, пра-прадеда и т.д. Лука следует указанному правилу и называет не имя Марии, но имя "отца", добавляя при этом, что только по мнению людей Иосиф считался отцом Иисуса, хотя на самом деле это было не так. По мере размышлений над родословной, предлагаемой Лукой, данная позиция кажется все более убедительной и резонной. Таким образом, утверждение о том, что существует разногласие между фрагментами (Мат.1:1-17) и (Лук.3:23), может быть совершенно резонно отброшено, как не имеющее под собой фактически никаких оснований.

Несколько меньшая трудность связана с тем фактом, что Матфей опускает имена четырех царей: Охозии, Иоаса, Амасии (1:8-9) и Иоакима (1:11). Едва ли данное обстоятельство требовало бы каких-либо комментариев, если бы Матфей в стихе (1:17) не сказал, что всех родов от Авраама до Христа было три раза по 14. Кажется, что вторая группа в списке должна включать не 14, а 18 родов. Во-первых, необходимо сказать, что Матфей не мог не знать имен тех царей, которых он не упомянул, потому что каждая страница его Евангелия демонстрирует его превосходное знание Ветхого Завета. Более того, было бы полнейшим абсурдом предположение, что Матфей сознательно пытался обмануть своих читателей. Его Книга адресовалась людям, хорошо знавшим Ветхий Завет, и искажение фактов было бы немедленно обнаружено. Имена царей, о которых идет речь, были хорошо известны, и Матфей не мог умышленно опустить их, надеясь, что это останется незамеченным. Но что же тогда могло побудить его к такому сокращению списка? Простое объяснение заключается в том, что он использовал имевшиеся в употреблении генеалогические таблицы, в которых некоторые имена были опущены - вероятно для сохранения симметрии. Он хотел представить доказательства того, что Иисус являлся Мессией, Который должен был быть потомком как Авраама, так и Давида. Таким образом, он обращается к генеалогическим таблицам самих Иудеев и показывает, что их собственные официальные документы доказывают, что Иосиф - человек, формально считавшийся отцом Иисуса - был сыном Авраама и сыном Давида. Если рассматривать этот вопрос именно с такой позиции, то нам больше не придет в голову считать пропуск имен чем-то труднообъяснимым и принципиальным. Следует отметить в заключение, что Библия в двух рассмотренных нами родословных Иисуса в наиболее полной и совершенной форме демонстрирует тот факт, что Он является потомком Давида, а именно: как по закону - в соответствии с царской генеалогической линией Иосифа, Его предполагаемого отца, так и фактически - по материнской линии.

Отрицает ли Лука бегство в Египет?
к началу

Часто утверждают, что фрагмент (2:1-23) из Евангелия от Матфея расходится с повествованием из Евангелия от Луки (2:39-40). Матфей описывает посещение Иерусалима волхвами, бегство Иосифа с Марией и Иисусом в Египет, избиение младенцев по указанию Ирода, его смерть, возвращение Иосифа с семьей и их поселение в Назарете. Лука же не говорит об упомянутых выше эпизодах. Он просто констатирует: "И когда они совершили все по закону Господню, возвратились в Галилею, в город свой Назарет" (2:39). Утверждают, что здесь имеет место очевидное противоречие. Но давайте уделим этой проблеме минуту-другую нашего времени, и мы увидим, насколько несостоятельно данное обвинение.

В Евангелии от Матфея, по существу, сказано, что, после прихода волхвов, Иосиф и его семья отправились в Египет, откуда (через некоторое время) они перебрались в Назарет. Лука же свидетельствует, что после совершения обрядов, предписанных Законом, Иосиф и его семья вернулись в Назарет. И где же здесь противоречие? Лука не отрицает, что семья Иосифа искала убежища в Египте. Он просто не упоминает этого эпизода из жизни Младенца Христа. Если один из отчетов является более подробным, чем другой и упоминает больше деталей, то между этими отчетами нет никаких противоречий.

Более того, необходимо помнить, что два рассматриваемых утверждения совсем не обязательно являются параллельными с точки зрения времени, в которое произошли упоминаемые события. Ни один из евангелистов не упоминает точного года или месяца, в которые происходили описываемые события. Матфей говорит, что бегство в Египет произошло после прихода волхвов; Лука же ссылается на то, что Иосиф со своей семьей вернулся в Назарет после совершения "всего по Закону Господню". Вполне возможно, что события, описанные во второй главе Евангелия от Матфея, произошли уже после возвращения в Назарет, о котором Лука упоминает в стихе (2:39). В этом случае Иосиф и его семья, после того как они вернулись в Назарет, переехали (на некоторое время) в Вифлеем для того чтобы пожить в городе своих предков и принять волхвов, но они не могли остаться жить в Вифлееме постоянно из-за враждебности Ирода по отношению к Младенцу- Христу. Другое возможное объяснение заключается в том, что период времени, на который ссылается Лука, является более неопределенным и широким и покрывает (включает в себя) все события, упомянутые во второй главе Евангелия от Матфея.

Следует отметить также, что Лука определенно хочет подчеркнуть факт выполнения Иосифом и Марией всех предписаний Закона. Родители Иисуса вернулись домой не до, а только после того, как исполнили все, что Закон предписывает совершать в случае рождения первенца-мальчика. Если утверждение Луки рассматривать с этой позиции, любому покажется вполне естественным, что он обошел молчанием другие события, произошедшие между делом.

Матфей, в свою очередь, представляет Иисуса иудейскому читателю в качестве нового Моисея и Вождя нового Израиля, христианской церкви. Таким образом, Матфей включает в свое повествование бегство Иисуса в Египет и сопоставляет Иисуса с Моисеем сразу в нескольких отношениях: оба они были в Египте при Иосифе, оставались там некоторое время и затем покинули эту страну. В обоих случаях - как в случае с Моисеем, так и в случае с Иисусом - имели место избиения младенцев мужского пола. Имеются и другие параллели: Иисус и Моисей постились по 40 дней (Мат.4:2; Исх.34:28); оба они были искушаемы (Мат.4:1-11; Исх.16-17), оба провели некоторое время в пустыне (Мат.4:1; Исх.15:22), оба восходили на гору (Мат.5:1; 8:1; Исх.24:15-17). Таким образом, для Матфея, учитывая то, в каком ключе написано его повествование, эпизод бегства Иисуса в Египет являлся весьма существенным, в то время как для Луки, с учетом целей, которые он перед собой ставит, это было не столь уж принципиально и потому он позволил себе это опустить - в противном случае, если бы его повествование не было избирательным, оно было бы слишком большим и могло бы просто не поместиться в одном манускрипте.

Голос с Небес и крещение Иисуса
к началу

В Евангелии от Матфея (3:17) сказано: "И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение".

В Евангелии от Марка (1:11), однако, мы читаем: "И глас был с небес: Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение".

Некоторые утверждают, что между этими фрагментами существует противоречие, так как один евангелист пишет: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный...", а другой - "Ты Сын Мой Возлюбленный". Никто не может оспаривать тот факт, что данные фразы не различаются по своему содержанию. Значение обоих фраз одинаково. Правда, имеются различия в форме выражения. Согласно утверждению Марка, слова обращены непосредственно к Иисусу - Матфей же говорит, что эти слова сказаны о Нем. Данное различие можно легко объяснить, если мы допустим, что Марк приводит слова Бога Отца с буквальной точностью, в то время как Матфей лишь передает их значение. Станем ли мы утверждать, что высказывания двух людей противоречат друг другу, когда, в рассказе о каком-нибудь политическом собрании, один из них будет утверждать, что люди выкрикивали в адрес своего кандидата: "Ты - наш человек!", - а второй скажет, что в аудитории раздавались выкрики: "Это - наш человек!"? Оба отчета правильны. Один из них просто является чуточку более точным и буквальным, чем второй.

Каким образом римский сотник обратился к Иисусу?
к началу

Фрагменты (8:5-13) из Евангелия от Матфея и (7:1-10) из Евангелия от Луки, при их сопоставлении, нередко вызывают затруднения у читателей Библии. В обоих этих фрагментах повествуется о римском сотнике, обращающемся к Иисусу с просьбой о помощи своему больному слуге. Матфей говорит, что сотник приходит к Иисусу. Лука же утверждает, что сотник посылает к Иисусу делегацию старейшин и друзей и таким образом - через посредников - обращается к Нему. Однако, здесь нет никакого противоречия, как мы увидим из последующего рассмотрения.

"Сотник подошел к Иисусу",- говорит один из евангелистов, и "сотник послал за Иисусом",- утверждает другой. Одно из объяснений данного "противоречия" заключается в том, что слово "подходить" (или "приходить") вовсе не обязательно обозначает (физическое) приближение к человеку - оно может применяться в более широком смысле и говорить о том, что кто-то с кем-то "вошел в контакт". Таким образом, из выражения, использованного Матфеем, мы вовсе не обязательно должны делать вывод, что сотник лично предстал перед Иисусом. Это положение в достаточной мере иллюстрируется юридическим афоризмом: Qui facit per alium, facit per se ("то что делает наше доверенное лицо - делаем мы сами"). Повествование Матфея является более кратким; Лука описывает обстоятельства более подробно. Подобным же образом, в Евангелии от Иоанна (4:1), сказано, что Иисус крестил, хотя Он делал это через Своих учеников (стих 2). В Евангелии от Иоанна (19:1) и во многих других местах Писания сказано, что Пилат "взял Иисуса", но никто же не понимает это так, что он буквально схватил Иисуса своими собственными руками. В Евангелии от Марка (10:35) рассказывается, как Иаков и Иоанн "подошли" к Иисусу с просьбой; из Евангелия от Матфея (20:20), однако, мы узнаем, что эту просьбу передала Иисусу их мать. Подобным же образом, мы говорим, например, что "президент вошел в парламент" (или "вышел на парламент") с просьбой о решении какого-то вопроса. Мы вовсе не обязательно подразумеваем здесь, что президент лично предстал перед парламентом, но лишь хотим сказать, что президент каким-то способом (письменно, по телефону, через своих помощников и т.д.) обратился к парламенту, сообщив ему о проблеме и попросив совета.

Еще один не менее убедительный вариант решения данного "противоречия" состоит в том, что Лука в своем повествовании добавляет подробности, которые Матфей местами опускает, хотя оба отчета при этом истинны. Возможно что сотник, будучи римлянином, стеснялся обратиться к Иисусу. Может быть он сомневался - будет ли он удостоен, как язычник (по происхождению), какого-то отклика на свое обращение. Поэтому он послал делегацию Иудейских старейшин, знавших его лично, чтобы те ходатайствовали о нем перед Иисусом. Только после того как старейшины объяснили, что римский сотник "достоин, чтобы ... (Иисус) сделал для него это" (Лук.7:4-5), он лично обратился к Иисусу, прошедшему к тому времени уже часть пути по направлению к дому, в котором лежал больной слуга. Возможно, что такая трактовка событий является более предпочтительной по сравнению с предыдущей, если учесть фрагмент из Евангелия от Матфея (8:13), откуда вытекает, что сотник (скорее всего) все же присутствовал в этом эпизоде лично: "И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе".

Списки апостолов
к началу

Некоторые утверждают, что Библия содержит противоречия - на том основании, что имена 12 апостолов, приведенные в Евангелиях от Матфея (10:2-4) и от Луки (6:13-16), различаются. Вобщем-то имена в обоих списках совпадают, за исключением двух случаев. В списке Матфея упоминается Леввей, прозванный Фаддеем и Симон Кананит. Лука же, вместо этих имен, называет Иуду Иаковлева и Симона, прозываемого Зилотом. Что касается Симона, прозываемого Зилотом, то сразу скажем, что это имя идентично Симону Кананиту, потому что Кананит - это просто еврейская форма Зилота; таким образом, одна из трудностей исчезает сама собой. Леввей же должен быть тем же человеком, что и Иуда Иаковлев. Этот человек, очевидно, имел несколько имен. Кроме имени Иуда, которое в те времена было очень широко распространено, он носил имя Леввей или Фаддей, (последнее по своему значению очень близко к Леввею). Иметь несколько имен - было широко распространенной традицией того времени, что следует, например, из случая с Петром, который был на самом деле Симоном, и который получил имя Кифа или Петр - от Самого Господа (см. Иоан.1:42; Мат.16:16-18). Подобным же образом, ученик, бывший сборщиком податей, имел два имени: Матфей и Левий (Мат.9:9; Марк.2:14; Лук.5:27), а "апостол язычников" был Савлом и, одновременно, Павлом (Деян.13:9).

Сколько Иисус пробыл в могиле?
к началу

Некоторые люди утверждают, что существует противоречие между пророчеством Иисуса о том, что Он пробудет "в сердце земли три дня и три ночи" (Мат.12:40) - и описанием Его смерти и воскресения, согласно которому Он был убит в пятницу по полудню и воскрес из мертвых в следующее воскресенье утром. Если мы подсчитаем, сколько времени тело нашего Господа лежало в могиле, то у нас остается несколько часов от пятницы, которая закончилась закатом солнца в день распятия, затем ночь и день, составляющие субботу или шабат и, наконец, часть воскресенья между закатом солнца в субботу и моментом воскресения Иисуса из мертвых воскресным утром. Говоря другими словами, Иисус пробыл в могиле часть одного дня, затем сутки (24 часа) и часть другого дня. Необходимо помнить, что Иудеи начинают отсчет дня с заката солнца. Противоречит ли свидетельство о воскресении пророчеству Иисуса, в котором говорится, что Он проведет в могиле три дня и три ночи?

Очевидно, что данный вопрос вращается вокруг выражения "три дня и три ночи". Если это выражение не может иметь какого-либо другого значения, кроме как трое 24-часовых суток, то мы действительно сталкиваемся здесь с серьезной трудностью. Но так ли это на самом деле? Мы можем с уверенностью сказать, что это не так. Для Иудеев выражение "один день и одна ночь" было просто идиомой, используемой для определения дня, и они могли применять это выражение, даже когда ссылались лишь на часть дня. Это можно видеть, например, в Первой Книге Царств (30:12), где нам говорится о египтянине, который ничего не ел и не пил уже три дня и три ночи. В следующем стихе говорится, что день, в который его нашли был третьим днем, как он заболел и был оставлен своим господином, что эквивалентно выражению "позавчера". Именно по этой причине Иисус говорит Своим ученикам, что Ему должно много пострадать "и в третий день воскреснуть" (Марк.8:31; Мат.16:21). Выражения "через три дня" и "в третий день" использовались как синонимы, при этом часть дня считалась за весь день. Тот, кто утверждает, что между рассмотренными библейскими фрагментами имеется противоречие, полностью игнорирует идиоматическое использование данного выражения.

Еще один факт, который необходимо иметь ввиду - это то, что многие люди в новозаветные времена считали дни как бы "включительно". Говоря другими словами, в римском календаре второй день перед началом следующего месяца числился "третьим днем перед календами". Например, 30 января называлось третьим днем перед календами февраля, при этом в подсчет дней включались 30,31 января и 1 февраля, хотя на самом деле - 30 января мы считаем "вторым днем перед 1 февраля". Такая "включительная" терминология хорошо отражается немецким выражением "beute uber acht (восемь) Tage", - что означает: "неделя, или семь дней, начиная с сегодняшнего". Подобным же образом, Пятидесятница, также называемая "Праздником седмиц", праздновалась на 49 день после Праздника Опресноков (Пасхи), однако название "Пятидесятница" происходит от слова "пятидесятый (день)".

Экипировка учеников во время миссионерского путешествия
к началу

В Евангелии от Матфея (10:9-10) мы читаем: "Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания".

В Евангелии от Марка (6:8-9), однако, сказано: "И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд".

Внимательное сопоставление двух приведенных цитат позволяет заметить, что согласно Матфею, Иисус запрещает Своим ученикам носить посох и обувь, в то время как, согласно Марку, Он говорит, что ученики могут взять с собой посохи и обувь. В данном случае важно видеть различия между глаголами, использованными евангелистами. В Евангелии от Матфея Иисус запрещает покупку или приобретение вещей; в Евангелии от Марка Он говорит не о том, что им можно или нельзя иметь в своем пользовании, но о том, что они могут или не могут брать с собой в путешествие. Фактически в Евангелии от Марка Господь говорит ученикам: "Идите как есть; если у вас есть личные вещи - возьмите их с собой, если нет, не приобретайте для себя ничего - вам не нужно ничего сверх того, что имеете". Они должны были отправляться в тех сандалиях, которые были на них и не заботиться о покупке обуви впрок. Таким образом, внимательный анализ двух рассмотренных библейских фрагментов показывает, что мы имеем дело с двумя дополняющими друг друга высказываниями, произнесенными во время наставления Иисусом Своих учеников перед их первым миссионерским путешествием.

Слепой у Иерихона
к началу

В данном разделе мы рассмотрим фрагменты (Мат.20:29-34), (Марк.10:46-52) и (Лук.18:35-43). Хорошо известно, что эти три описания исцеления Иисусом слепых людей у Иерихона расходятся в некоторых деталях. Матфей утверждает, что Иисус, выходя из города, исцелил двух слепых. Марк упоминает одного слепого по имени Вартимей, и он также говорит, что Иисус исцелил этого слепого, выходя из города. Лука пишет, что данное чудо имело место когда Иисус подходил к Иерихону. В его описании также говорится об одном слепом. Тот факт, что Матфей упоминает о двух слепых, в то время, как Марк и Лука - только об одном, не должен никого смущать. Здесь не больше противоречий, чем, например, в таких двух высказываниях: "Сегодня шел дождь" и "Сегодня шел дождь с градом". Одно из них является просто более полным, чем другое. Ясно, таким образом, что Иисус исцелил двух слепых у Иерихона. Марк упоминает имя одного из слепых, вероятно, потому, что Вартимей жил еще несколько десятилетий после прозрения и был известной личностью среди ранних христиан.

Но что сказать о том факте, что один евангелист утверждает, будто данное чудо произошло, когда Иисус приближался к городу, в то время как два других пишут, что Он совершил его, покидая город? Возможно, что Иисус исцелил одного человека - подходя к городу, и двух других - выходя из него. В этом случае Лука просто повествует не о том чуде, на которое ссылаются Матфей и Марк, и Иисус тогда исцелил трех человек у Иерихона.

Некоторые исследователи предлагают другое решение. В Евангелии от Луки (18:35) мы читаем: "Когда же подходил Он к Иерихону, один слепой сидел у дороги, прося милостыни". Следует отметить, что Лука не упоминает - где и когда именно произошло само чудо. Возможно, что слепой сидел у дороги и просил милостыню, когда Иисус подходил к Иерихону, но он был исцелен только тогда, когда Иисус выходил из города. Такая интерпретация предполагает, что либо Иисус покидал Иерихон через те же ворота, которыми Он вошел в город, либо нищий перебрался на другое место и, в тот момент когда Иисус выходил из города, сидел уже у других ворот, с другой стороны города. А почему бы и нет? Вартимей вполне мог войти в город вместе с толпой, и позже, когда Иисус и Его спутники выходили из других ворот города, Вартимей и какой-нибудь его слепой напарник, воззвали о помощи. Примеры такого предчувствия нередко встречаются в учебниках истории и биографиях. В Евангелии от Луки (3:19-20) описывается один из таких выдающихся случаев.

Имеется, однако и еще одно объяснение, которое многие считают более привлекательным. Во времена Христа было два Иерихона: один из них - это город, упоминаемый в Книгах Царств, а второй находился где-то ближе к Иерусалиму, на самой окраине Иудейской пустыни; это был очень красивый город, построенный Иродом Великим. Путешественник, двигающийся в восточном направлении от Иерусалима, сначала прибывал в новый Иерихон, построенный Иродом, а затем, двигаясь далее по дороге, через милю-другую достигал древнего города. Возможно, что слепой сидел у дороги между двумя Иерихонами. Человек, описывающий его исцеление, таким образом, мог сказать, что данное чудо произошло либо когда Иисус покинул Иерихон - имея ввиду древний город - либо, что это имело место, когда Иисус приближался к Иерихону - то есть к новому городу, построенному Иродом. Такое объяснение полностью устраняет возникшие трудности.

И, тем не менее, Бенгель и другие выдающиеся теологи предложили еще одно решение. По мнению этих ученых, Матфей дает сжатое описание событий у Иерихона. Для краткости изложения, он, вместо того, чтобы подробно расписывать, что Иисус исцелил одного слепого, подходя к городу, а затем еще одного, выходя из города,- упоминает лишь, что Иисус исцелил двух слепых, которые сидели у дороги, не считая нужным давать подробные и точные объяснения о том, где и когда с ними случилось это чудо. Такое предположение также устраняет все трудности, связанные с данным вопросом.

Въезд Иисуса в Иерусалим
к началу

В Евангелии от Матфея (21:1-9) сказано, что, когда Иисус въезжал в Иерусалим, Он использовал двух животных - ослицу и молодого осленка. В параллельных описаниях у Марка (11:1-10) и Иоанна (12:12-16) упоминает только один осленок. Все четыре евангелиста, как мы покажем ниже, сходятся в том, что Иисус въехал в Иерусалим на осленке. Но сначала давайте обсудим количество животных. В старой версии Библии, переведенной при короле Джеймсе, в Евангелии от Матфея (21:5) сказано:"... кроткий, и сидя на ослице, и молодом осле, сыне ослицы". Новая версия этой же Библии содержит следующие строки (в поэтической форме):

"... смиренный, и сидящий на ослице, осленке, сыне ослицы".

В Новой Международной Библии (NIV) эти строки звучат следующим образом (снова в поэтической форме):

"... мягкий и сидящий верхом на ослице, на осленке, сыне ослицы".

Различия в переводах между фразой: "на ослице, и молодом осле..." и фразой: "на ослице, осленке..." отражают тот факт, что греческий текст между словами "ослица" и "осленок" имеет в этом фрагменте слово, которое может иметь значения "и" или же "даже" - в смысле "а именно, точнее". Таким образом, вполне возможно, что греческий оригинал в Евангелии от Матфея (21:5), цитируя Книгу Захарии (9:9), упоминает только одно животное. Точно так же все обстоит и с древнееврейским текстом Книги Захарии - соединительная частица между словами "ослица" и "осленок" может означать как "и", так и "или". Аналогичные разночтения существуют между процитированными выше версиями английских переводов Библии.

Основной вопрос тогда заключается в том, чем является упоминание двух животных - ослицы и осленка в Книге Захарии, является ли это просто результатом использования поэтической формы изложения, или же это специальное упоминание о двух животных. То же самое можно спросить и о греческом тексте Евангелия от Матфея (21:5): что это - поэтическая параллель, или же преднамеренное упоминание о двух животных? Совершенно ясный ответ на этот вопрос виден из общего контекста 21-ой главы Евангелия от Матфея. Иисус просит привести Ему двух животных (Мат.21:2-3), и два ученика привели двух животных (21:7).

Наш Спаситель, однако, ехал верхом только на одном животном, а именно - на молодом осле, как утверждают в своих Евангелиях Марк, Лука и Иоанн, что не противоречит Евангелию от Матфея, если провести грамматический анализ стиха (21:7). Английский перевод данного фрагмента, к сожалению, не точен (может истолковываться двусмысленно), что ведет к его неверному пониманию: "Они привели ослицу и осленка, положили свои одежды на них и усадили Его на них". Последнюю фразу следовало бы перевести: "Он сел", поскольку это непереходный глагол. Местоимение "них", появляющееся в данном фрагменте дважды, согласно контексту, может означать либо двух животных, либо одежды, которые были положены. Данный фрагмент на греческом языке вполне может означать: "Они привели ослицу и осленка, положили свои одежды на них [то есть на обоих животных] и усадили Его на них [на одежды, лежащие на осленке]".

Восстановление некоторых деталей данного события может помочь нам понять - зачем Матфей упоминает об ослице. Поскольку молодой осел, на котором ехал Иисус, был необъезженным (то есть никто до того на него не садился,- см. Марк.11:2, Лук.19:30), важным фактором являлась его эмоциональная зависимость от матери-ослицы - несмотря на то, что тот осленок уже мог быть отлучен от нее. Поэтому вполне логично было в этой ситуации вести мать-ослицу по направлению к Иерусалиму. Осленок в таком случае следовал за ней - несмотря на то, что он сам никогда не ходил этой дорогой и не возил на себе никого. Матфей, которому свойственно (более, чем Марку и Луке) описывать события в таком виде, как он их видел (то есть зафиксировал собственными глазами), включает в свое Евангелие дополнительные подробности, а именно - тот факт, что перед Иисусом, сидящим на осленке и направляющимся в Иерусалим, следовала ослица.

Отречение Петра
к началу

К фрагментам, вызывающим затруднения у некоторых читателей Библии, часто относят предсказание и описание отречения Петра. В Евангелии от Матфея (26:34) мы читаем: "Иисус сказал ему (Петру): истинно, истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня". В стихах 74 и 75 этой же главы, при этом, Матфей утверждает: "... И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И вышед вон, плакал горько". У Марка (14:30) же говорится: "И говорит ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня".

В стихе 68 сказано: "Но он отрекся... И вышел вон на передний двор; и запел петух", хотя в стихе 72 мы читаем: "Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня. И начал плакать". Ознакомившись с этими цитатами, можно подумать, что здесь в Новый Завет просочилось противоречие. Матфей говорит: "прежде нежели пропоет петух", а Марк утверждает: "прежде нежели дважды пропоет петух".

Показать, что между данными описаниями нет противоречий очень легко. Иисус сделал оба эти заявления: о том, что Петр отречется от Него до того, как пропоет петух, и о том, что Петр отречется от Него до того, как петух пропоет дважды. Матфей записал одно из них, а Марк - другое. Следует добавить, что Лука (22:34, 60-62) и Иоанн (13:38; 18:25-27) передают слова Иисуса практически в том же виде, что и Матфей. Прежде чем защищать евангелистов от обвинения в противоречии друг другу, необходимо спросить - а имеются ли какие-нибудь существенные доказательства того, что предсказание Иисуса прозвучало лишь один раз? Вполне возможно представить себе такую ситуацию: Иисус сообщает Петру, что тот отречется от Него: "прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня". Петр, будучи человеком импульсивным, начинает очень волноваться. Он отречется от своего Господа? Это невозможно! Поэтому он отвечает: "Никогда! Скорее я умру, чем отрекусь от Тебя!" Тогда Иисус более настойчиво повторяет свое утверждение, добавляя к уже сказанному некоторые подробности: "истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня". Кажется вполне естественным, что, по причине серьезности обсуждаемой темы, в ходе этого разговора Господь и Петр обменялись множеством реплик и замечаний, и поэтому не трудно допустить, что Иисус произнес обе фразы - и ту, на которую ссылается Марк, и ту, которую зафиксировали Матфей, Лука и Иоанн.

Здесь мы можем добавить также альтернативную точку зрения, которой отдают предпочтение многие исследователи Библии. Матфей, Лука и Иоанн описывают пророчество Иисуса в общих словах, то есть передают его основное содержание, в то время, как Марк, по своему обыкновению, более специфичен. Как и в других своих повествованиях, где он часто добавляет некоторые подробности, другими евангелистами не упоминаемые, так и здесь он описывает детали, отсутствующие в других Евангелиях. Более того, нам следует иметь ввиду, что Евангелие от Марка, согласно распространенному мнению, было написано под руководством и влиянием Петра, и как говорят, имеет "Петровский характер". Таким образом, не следует удивляться, что слова Петра, произнесенные в тот очень важный исторический момент, передаются в данной Книге более полно, чем в других Евангелиях.

К этому следует добавить еще несколько слов. Может показаться, что существует противоречие между предсказанием Иисуса: "...прежде нежели пропоет петух (то есть до того, как он пропоет), трижды отречешься от Меня" - и описанием свершения этого пророчества, приведенным у Марка, где говорится, что когда Петр отрекся один раз, пропел петух (14:68). Когда Иисус говорит, что Петр отречется от Него трижды, прежде чем пропоет петух, Он упоминает крик петуха условно, как общеизвестный признак скорого наступления утра. "Пропел петух" в обычном смысле этого выражения - это просто фраза, означающая, что наступает рассвет - высказанная в несколько иной форме. Однако, когда Иисус говорит о том, что петух пропоет дважды, Он предсказывает, что в эту кошмарную ночь петух прокричит среди глубокой ночи, до того, как начнется обычное утреннее петушиное пение. Таким образом, в данных фрагментах нет ничего такого, что затруднило бы их объяснение и согласование.

Покупка земли горшечника
к началу

В Евангелии от Матфея (27:3,7-8) говорится: "Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам... (Первосвященники,...) сделавши же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та 'землею крови' до сего дня".

В Деяниях Апостолов (1:18), однако, мы читаем: "Но приобрел (Иуда) землю неправедную мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его".

Есть ли какое-нибудь несоответствие между тем, что утверждается в Евангелии от Матфея и словами из Деяний? В Евангелии говорится, что Иуда вернул 30 сребренников, уплаченных ему за предательство Иисуса и иудейские вожди купили на эти деньги землю. В Деяниях же сказано, что Иуда сам купил неправедную землю. Если мы обратимся к греческому тексту Деяний (1:18), то обнаружим, что более точным был бы следующий перевод данной фразы: "Но сей человек приобрел участок земли за счет денег, полученных за совершенное беззаконие". То, что было сделано на деньги Иуды приписывается здесь самому Иуде. Здесь используется образное выражение, с которым мы все хорошо знакомы, и которое мы и сами нередко применяем. Например, госпожа Хатфилд завещает крупную сумму денег городу, и передает ее городским властям, чтобы те решили, как распорядиться этими деньгами. Городской совет решает использовать деньги для покупки парка. Вполне естественно, что мы говорим в таком случае: "Госпожа Хатфилд приобрела этот парк". Конечно, она сделала это не для себя, а для города. Таким образом, стиль повествования, использованный в Деяниях, нисколько не противоречит тому, что сказано в Евангелии от Матфея - автор лишь ссылается на результаты произошедшего, приписывая Иуде то, что было совершено за его деньги. Греческий глагол "приобретать" здесь совпадает с глаголом, использованным в Евангелии от Матфея (10:9), где говорится о приобретении учениками вещей для миссионерского путешествия (см. выше). Вполне вероятно, что иудейские власти официально считали эти деньги собственностью Иуды, а потому купили указанный участок земли от его имени.

Смерть Иуды
к началу

В Евангелии от Матфея (27:5) утверждается: "И бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился".

В Деяниях Апостолов (1:18), однако, мы сталкиваемся с утверждением: "Но приобрел (Иуда) землю неправедную мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его".

Некоторые люди смущаются, обнаружив, что в Евангелии от Матфея и в Книге Деяний, как им кажется, приводятся разные причины смерти Иуды Искариота. В Деяниях утверждается, что Иуда упал плашмя и разбился. Два приведенных утверждения о смерти Иуды отличаются одно от другого. Но есть ли здесь какое-нибудь противоречие? Утверждает ли Матфей, что Иуда не упал? Сказано ли в Деяниях, что Иуда не повесился? Читатель скоро увидит, что в данном случае нет явно выраженного противоречия. Это просто еще один случай, когда обе версии верны и дополняют одна другую.

Прежде чем приступать к подробному разбору данных фрагментов, следует отметить, однако, что выражение "низринулся", использованное в Деяниях, представляет собой так называемый hapax legomenon, то есть - выражение, встречающееся в Писаниях только в Книге Деяний (1:18). В данном случае этот термин не используется также и в греческой литературе. Буквальное значение первого из греческих терминов, использованного в словосочетании ("упал навзничь"), переведенного в русской Библии словом "низринулся" - можно передать словами: "стал", или "превратился". Второе слово ("навзничь", "плашмя") может иметь два значения: (1) "ничком", "лицом вперед", "плашмя"; или же (2) "вздутый". Первые значения обычно ассоциируются с глаголами, обозначающими падение или лежание. Второе значение, используемое очень редко, в Вульгате (переводе Библии на латынь) интерпретируется как вздутый или надутый. Рассматриваемая фраза, таким образом, может означать: "упав навзничь" или же, если использовать прилагательное нехарактерным образом - "стал вздутым".

В обоих случаях приведение в соответствие рассматриваемых высказываний из Евангелия от Матфея и Книги Деяний не представляет особых трудностей. Или Иуда повесился на дереве, стоявшем на краю пропасти, переходящей в долину, и конец веревки был плохо закреплен - в результате чего он упал и разбился, как описано в Деяниях, или же тело Иуды провисело нетронутым некоторое время, пока не начало разлагаться и вздуваться.

Что дали пить Иисусу
к началу

В Евангелии от Матфея (27:34) сказано: "Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить". В одной из версий английского перевода Библии этот фрагмент полностью совпадает с данным вариантом, процитированным по Синодальному изданию русской Библии. В другой версии английского перевода, однако сказано: "Дали Ему пить кислого вина, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить".

В Евангелии от Марка (15:23) мы читаем: "И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял".

Современные исследования показывают, что в данных фрагментах нет противоречий, так как в результате проведенного текстового анализа выяснилось, что и в Евангелии от Матфея (27:34) и в Евангелии от Марка (15:23) для обозначения жидкости, которую дали Иисусу пить, должно использоваться слово "вино". Поэтому было бы лучше всего перевести данный фрагмент следующим образом: "Дали Ему пить вина, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить". Другое греческое слово, использованное позже, при описании эпизода, когда Иисус принял предложенную Ему жидкость, означает винный уксус или кислое вино (Мат.27:48; Марк.15:36; Лук.23:36; Иоан.19:29).

Внимательный читатель, ознакомившись с фрагментами (Мат.27:34) и (Марк.15:23), может спросить: чем отличаются "вино, смешанное с желчью" и "вино, смешанное со смирною". Обе эти фразы говорят, по существу, об одном и том же. "Желчь" в данном случае - это не вещество, а слово, описывающее что-то горькое. Марк сообщает нам, что этим горьким веществом была смирна - в словаре Вебстера слову "смирна" дается следующее определение: "Ароматическое (пахучее), смолистое вещество от желто-коричневого до буро-коричневого цвета, с горьким, слегка островатым (пикантным) вкусом". Таким образом, не существует никаких противоречий в описании жидкости, предложенной Иисусу на кресте - ни тогда, когда Он отказался от нее, ни в том случае, когда Он ее принял.

Надпись на кресте
к началу

Одной из групп библейских фрагментов, часто подвергаемых нападкам со стороны критиков, являются четыре предлагаемых варианта надписи на кресте Иисуса. Утверждают, что эти надписи противоречат одна другой. Соответствующие фрагменты мы находим в Евангелии от Матфея (27:37): "Сей есть Иисус, Царь Иудейский", в Евангелии от Марка (15:26): "Царь Иудейский", в Евангелии от Луки (23:38): "Сей есть Царь Иудейский" и в Евангелии от Иоанна (19:19): "Иисус Назорей, Царь Иудейский". Одного взгляда на эту "проблему" достаточно, чтобы убедиться, что по содержанию между этими надписями нет никаких противоречий. Описание Иоанна просто является несколько более подробным по сравнению с остальными. Матфей находится в этом отношении на втором месте после Иоанна. Оппоненты утверждают, однако, что словесное богодухновение предполагает абсолютную точность, и в таком случае, если Библия является богодухновенной Книгой, то Иоанн не может утверждать, будто на кресте была надпись "Иисус Назорей, Царь Иудейский", в то время как Марк просто говорит, что надпись гласила: "Царь Иудейский". Критика основывается на принципе, по которому, при цитировании заявление, необходимо - для того чтобы не исказить смысла оригинала - повторить его слово в слово. Тем не менее, сокращение цитируемых высказываний является приемом весьма широкораспространенным. Кроме того, мы должны помнить, что рассматриваемая надпись была выполнена на трех языках, и что, возможно, она звучала короче на одном из них. Евангелисты, вероятно, в своих описаниях использовали различные версии. Кроме того, Марк и не утверждает, что он полностью, от начала до конца, передает содержание надписи. Он просто говорит: "И была надпись вины Его: Царь Иудейский". Он просто пересказывает, в чем был обвинен Иисус, в соответствии с надписью, которую он видел на Его кресте - и все.

Хотя в ответе критикам можно было бы ограничиться замечанием о том, что сокращение цитат является вполне допустимым приемом, интересно поразмышлять о последствиях выполнения этой надписи на трех языках. В Евангелии от Иоанна (19:19-20) записано: "Пилат же написал и надпись и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-Еврейски, по-Гречески, по-Римски". "По-Еврейски" - это ссылка на арамейский - разговорный язык Иудеев того времени, что вытекает из фрагментов (Иоан.5:2;19:13,17; 20:16), где некоторые арамейские слова транслитерированы буквами греческого алфавита.

Обратите внимание на то, что Иоанн говорит: "Пилат же написал... ". Пилат (или кто-то из его подчиненных) мог хорошо знать латынь - свой родной язык, а также греческий - язык, который он должен был использовать при общении с частью населения Палестины. Однако, едва ли он мог писать по-арамейски или, как сказано в Библии: "по-Еврейски". Таким образом, мы вполне можем допустить, что надпись была сначала составлена по-латыни, в краткой форме: "Rex Iudaeorum Hic". Последнее слово может означать либо "это", либо "здесь" - в зависимости от того, как произносится звук "i" - коротко или протяжно. Таким образом, надпись на латыни могла означать либо "Это - Царь Иудейский", либо "Здесь - Царь Иудейский". Затем, когда Пилат (или его подчиненный) писал по-гречески, он мог добавить имя Иисуса и Его место рождения, потому что надпись на греческом должна была быть понятна для всех проходивших мимо людей, независимо от расовой принадлежности или национальности. Таким образом, надпись на греческом вполне могла гласить: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". Надпись на арамейском могла повторять греческий текст, но без слова "Назорей", то есть: "Сей есть Иисус, Царь Иудейский".

Вполне логично, что Матфей процитировал надпись, сделанную по-арамейски, поскольку, согласно свидетельствам Папия, одного из отцов церкви, жившего спустя поколение после смерти Иоанна, Матфей писал свое Евангелие именно на этом языке. Поэтому у Матфея сказано: "Сей есть Иисус, Царь Иудейский". Марк, писавший свое Евангелие в Риме, под опекой Петра, по логике вещей должен был процитировать латинскую версию надписи, поскольку латынь была официально принятым и широко распространенным языком в повседневной жизни Рима. Следовательно, последнее слово надписи (hic) могло иметь две интерпретации, он вполне мог опустить его и процитировать надпись, как: "Царь Иудейский". С тем же успехом и Лука мог взять за основу латинскую надпись и интерпретировать последнее слово (hic) как "Это" или "Сей", в результате чего появился вариант: "Сей есть Царь Иудейский". Вероятно, Лука использовал латинскую версию надписи - потому что он ориентировал свои труды на "достопочтенного Феофила" (Лук.1:3, Деян.1:1), а "достопочтенный" - это титул, который Лука использует для обращения к представителям римской власти высокого ранга, таким, как Феликс (Деян.23:26; 24:3) и Фест (Деян.26:25). Более того, есть все основания полагать, что Лука завершил, а возможно и скомпоновал большую часть своего Евангелия и Книги Деяний в Риме, в то время, когда Павел пребывал под двух-годичным домашним арестом в столице Римской империи (Деян.28:30-31). Иоанн же писал позже, вероятно, в последнее десятилетие первого века, в Ефесе - центре греческой цивилизации - или где-то неподалеку от него. Конечно он процитировал надпись, сделанную на греческом языке: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". В заключение мы еще раз повторяем, что три приведенных выше абзаца представляют собой только размышления и предположения - они не подтверждены фактами, поэтому достаточным ответом критикам является утверждение о том, что сокращение цитат - обычный и часто используемый прием.

Оба ли разбойника злословили Иисуса?
к началу

В Евангелии от Матфея (27:44) мы читаем: "Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его".

В Евангелии от Марка (15:32) утверждается: "И распятые с Ним поносили Его".

В Евангелии от Луки (23:39-40), однако, сказано: "Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?"

Трудность, с которой мы здесь сталкиваемся, устраняется очень легко. Есть две возможности согласования указанных фрагментов между собой. Матфей и Марк отмечают, что разбойники, распятые с Иисусом, злословили Его. Но они не утверждают, что оба эти преступника сохранили такое свое отношение к Господу до самого конца. Мы вполне можем предположить, что разбойник, распятый справа от Иисуса, увидев смирение, с которым Иисус нес Свои страдания и услышав слова любви, с которыми Он обращается к Богу, прося простить тех, кто истязал Его, раскаялся в своих богохульствах и произнес обращенные ко второму злодею слова упрека, о которых и пишет Лука. Таким образом, мы видим еще один случай, когда одно описание дополняет два других: Матфей и Марк указывают на то, что сначала оба разбойника, распятые вместе с Иисусом, злословили Его вместе с толпой - Лука же пишет, что один из разбойников через некоторое время, услышав голос своей совести, раскаялся и стал славить Иисуса. Если мы принимаем такую точку зрения, то все кажущиеся противоречия между рассмотренными фрагментами исчезают.

Еще один способ согласования данных утверждений между собой заключается в том, что на самом деле только один из разбойников был виновен в богохульстве, но Матфей и Марк пишут об этом во множественном числе потому, что называют не конкретных людей, а классы и сословия, которые проклинали Иисуса в тот момент: случайные прохожие, священники, книжники и осужденные преступники. В таком случае Матфей и Марк не собирались уточнять - один разбойник ругал Иисуса, или же их было много - евангелисты просто отмечают, что и со стороны этого класса людей высказывались упреки, внесшие свою лепту в наполнение той чаши горечи, которую испил Иисус.

Какому бы варианту ни отдал предпочтение наш читатель, оба они в равной мере устраняют указанную трудность.

День смерти Христа
к началу

В Евангелии от Луки (22:7) говорится: "Настал же день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца".

У Иоанна (18:28) мы читаем: "От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху".

Это известная проблема при согласовании Евангелий. Вопрос здесь заключается в том, когда умер Иисус - 15-го, или же 14-го Нисана? Из синоптических Евангелий (Мат., Марк., Лук.) следует, что наш Господь умер 15-го; однако, Иоанн, похоже, утверждает, что эта великая жертва была принесена 14-го числа месяца Нисана. Синоптические Евангелия утверждают, что Иисус учредил Причастие в ту ночь, когда Он был предан. Это произошло на еврейскую Пасху, когда Иисус и Его ученики собрались для того, чтобы отведать пасхальной еды, предписанной (Законом) для этого праздника. Пасхальный агнец был заклан около полудня 14-го Нисана (см.Исх.12:6, где слово "вечером" означает время между 3 и 5 часами после полудня). Пасхальное мясо елось "в сию самую ночь" (Исх.12:8). Следует помнить, что у Иудеев день начинался с заката солнца. Следовательно, хотя агнец был заклан 14-го, мясо его хранилось до 15-го Нисана (Нисан в ранние периоды Израильской истории назывался Авивом).

Если внимательно рассмотреть то, что у Луки и в других синоптических Евангелиях говорится о ночи, предшествовавшей смерти Христа, то становится ясно, что открывающаяся картина соответствует тому, что было сказано выше о еврейской Пасхе. Иисус посылает двух учеников для того, чтобы они подготовили пасхальную трапезу. Это было сделано в день, когда должен был быть заклан пасхальный агнец, а ночью Иисус и Его ученики ели мясо пасхального агнца. Последнее событие должно быть датировано уже 15-м Нисана. К следующему полудню - то есть, все еще 15-го - Иисус умер на кресте.

Когда мы читаем Евангелие от Иоанна, кажется, что ситуация описывается несколько по-иному. Первосвященники привели своего Узника к Понтию Пилату рано утром, и, что следует из фрагмента (Иоан.18:28), Пасхальная церемония к тому времени еще не состоялась, а следовательно - Пилат допросил Иисуса, осудил Его и приговорил к смерти на кресте 14-го Нисана. Первосвященники, очевидно, еще не ели пасхального мяса, но собирались делать это вечером того дня. Можно предложить множество вариантов устранения данного "противоречия".

1. Некоторые исследователи придерживаются мнения, что распятие Иисуса произошло 14-го Нисана, и что Его смерть наступила ко времени заклания пасхального агнца, который, как известно, был Его прообразом. Утверждения синоптических Евангелий в этом случае пытаются привести в соответствие с этой точкой зрения. Кажется, однако, что возникает слишком много сложностей, связанных с такой интерпретацией - потому что в синоптических Евангелиях достаточно четко и определенно констатируется, что пасхальный агнец должен быть заклан в день, предшествующий дню смерти Христа - то есть, 14-го Нисана.

2. Другие теологи считают, что днем смерти Христа было 15-е Нисана, а свидетельство, приведенное в Евангелии от Иоанна, следует попытаться как-то согласовать с данной позицией. Этой точки зрения настойчиво придерживается А.Т.Робертсон в своей работе Гармония Евангелий (с.283). Он полагает, что в Евангелии от Иоанна (18:28) - то есть в основном тексте, на который ссылаются датирующие смерть Христа 14-м числом - вовсе не утверждается ничего, относящегося именно к тем людям, о которых идет речь в данном фрагменте. Слова "есть пасху" - подчеркивает он - вполне могут быть выражением, предписывающим участие в праздничной трапезе, проводимой 15-го Нисана; ибо этот день считался праздником и отмечался особым образом. Кроме того он констатирует, что осквернение, которого боялись иудейские служители согласно утверждению из Евангелия от Иоанна (18:28), не могло воспрепятствовать их участию в пасхальной трапезе следующим вечером, потому что осквернившись, человек становился нечистым только на тот день, в который это происходило: он считался оскверненным только до заката солнца, пасхальная же трапеза происходила после заката, а следовательно - на следующий день. Таким образом Робертсон заключает, что фрагмент (18:28) из Евангелия от Иоанна не следует интерпретировать так, как будто там говорится, что пасхальная трапеза еще не проводилась. Поскольку слово "пасха" вполне может быть термином, указывающим на праздничную трапезу, проводившуюся 15-го Нисана (сравните с нашим Рождественским ужином) - объяснения Робертсона кажутся совершенно логичными и вполне правдоподобными.

3. Третий взгляд на данную проблему получил распространение совсем недавно. С точки зрения здравого смысла кажется, что существовали два календаря, определявшие дату празднования Пасхи различными методами. По одному из этих календарей, использовавшемуся эссенами в общине кумранитов, как отмечается в Книге Празднований, Пасха всегда праздновалась в один и тот же день (а именно - в среду). Другой календарь, использовавшийся фарисеями, устанавливает день празднования Пасхи по лунному исчислению. Поэтому в год страданий нашего Спасителя, эссенская община и галилеяне праздновали Пасху так, как об этом сказано в синоптических Евангелиях - прежде фарисеев в Иерусалиме, на что указывает Евангелие от Иоанна. Для Иисуса и Его учеников, которые были родом из Галилеи, было вполне логичным отмечать Пасху до начала официальных празднований в Иерусалиме. Результаты последних научных исследований, таким образом, показывают, что никаких противоречий между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна относительно даты распятия Иисуса не существует (См. также: A.Jaubert, La Date de la Cene, 1957 и "Jesus et le calendrier de Qumran," New Testament Studies, vol.7, 1960, pp.1-30).

Воскресение Иисуса
к началу

Наверное ни один библейский эпизод не упоминается критиками столь часто, как воскресение нашего Спасителя. Стремясь доказать, что наша Священная Книга содержит противоречия, критики сравнивают четыре параллельных описания этого события, приведенные в Евангелиях от Матфея (28:1-10), от Марка (16:1-11), от Луки (24:1-12) и от Иоанна (20:1-18). Они утверждают, что эти четыре описания расходятся по многим пунктам. Прежде всего следует безо всякого смущения признать, что ни одно из указанных четырех описаний воскресения не является полным отчетом о данном событии, отражающим все его факты и детали. Ни одно из них и не претендует на то, что является исчерпывающим. Каждое из описаний раскрывает какие-то важные обстоятельства, относящиеся к данному событию, но ни одно из них не претендует на отражение всех без исключения подробностей воскресения. Следовательно, данные описания могут быть фрагментарными и неполными, что, впрочем, не наносит ни малейшего ущерба их истинности. Если иметь ввиду этот простой принцип, то большинство трудностей, возникающих при рассмотрении повествования о воскресении, исчезает.

Матфей утверждает, что на рассвете первого дня к гробнице пришли Мария Магдалина и другая Мария. Марк упоминает Марию Магдалину, Марию Иаковлеву и Саломию. У Луки записаны имена Марии Магдалины, Иоанны и Марии, матери Иакова. Иоанн же в этой связи упоминает лишь одну женщину - Марию Магдалину. Есть ли здесь какое-то противоречие? Во всех четырех описаниях содержится имя Марии Магдалины. Марк и Лука прибавляют к числу пришедших ко гробу Марию, мать Иакова. Это ее Матфей называет "другой Марией" (см. Мат.27:56). Эта Мария, следовательно, фигурирует в трех из Евангелий. Таким образом, в рассматриваемых описаниях имена женщин, пришедших утром к гробнице, совпадают. Действительно, можно отметить, что только у Марка содержится упоминание о том, что в этой группе женщин была Саломия, и только Лука свидетельствует о том, что среди них была Иоанна. Но отсюда вовсе не следует, что Марк и Лука противоречат друг другу. Их описания просто взаимно дополняют друг друга. И Саломия и Иоанна были в этой группе женщин. Интересно отметить - хотя Иоанн упоминает в своем описании имя только одной женщины, Марии Магдалины, из его повествования вытекает, что она была не одна, когда шла к могиле - потому что, сообщая Петру и Иоанну о пустой могиле, она говорит: "Унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его". Использование в этой фразе глагола во множественном числе - "не знаем" - определенно указывает на то, что она шла к могиле не одна. Кроме того, множественное число глагола в данном предложении доказывает правильность утверждения о том, что Иоанн предполагает, что его читатели уже знакомы с первыми тремя, синоптическими, Евангелиями. Поэтому нам не следует удивляться, что он не упоминает некоторые события и подробности, описываемые другими евангелистами.

Может показаться, что Иоанн и Марк противоречат друг другу при указании времени, когда женщины пришли к могиле. Марк утверждает, что женщины пришли к могиле, "при восходе солнца", то есть когда солнце уже появилось. Иоанн же говорит, что они пришли "когда было еще темно". Данная проблема решается очень просто, если повнимательнее рассмотреть ситуацию. Для того чтобы дойти до могилы, женщины должны были преодолеть некоторое расстояние, независимо от того, где они остановились на ночлег - в Иерусалиме или в Вифании. Когда они покинули свое пристанище, было еще темно; к тому же времени, когда они дошли до могилы, находившейся за городской стеной, начался рассвет и показалось солнце. Иоанн, описывая данное событие, имеет ввиду время, в которое женщины отправились в путь, Марк же - время, в которое они прибыли к могиле.

Вопрос, порождающий, по всей вероятности, более всего дискуссий при обсуждении данной темы - связан с ангелами, явившимися женщинам и объявившими им весть о воскресении Иисуса. Матфей и Марк говорят, что к женщинам обратился ангел, в то время, как Лука и Иоанн упоминают о двух ангелах, которые появились и возвестили благую весть женщинам, пришедшим к могиле. Обычно критики заявляют: "В двух первых Евангелиях утверждается, что только один ангел присутствовал в гробнице Пасхальным утром. Два же последних Евангелия сообщают нам, что там было два ангела. Здесь существует явное противоречие". Внимательный читатель, однако, заметит, что такая постановка вопроса некорректна. Разве Матфей и Марк утверждают, что в могиле был только один ангел? Это маленькое, но важное слово "только" отсутствует в их описаниях. Хотя их отчеты не говорят о присутствии в могиле нескольких ангелов - они непосредственно упоминают только об "ангеле" или о "юноше, сидящем на правой стороне, облаченном в белую одежду" - тем не менее, они не отрицают того, что там могло присутствовать и больше ангелов. Указания Матфея только на одного из ангелов можно объяснить тем обстоятельством, что он ссылается исключительно на ангела, открывшего вход в могилу: "...Ангел Господень, сошедший с небес, приступив отвалил камень от двери гроба и сидел на нем" (Мат.28:2). Это был как раз тот ангел, который обратился к женщинам. Его роль была столь важна по сравнению с другим ангелом, что Матфей считает достаточным отметить факт присутствия одного этого посланника Божьего, не упоминая другого. Возможно, подобным же образом Марк не упоминает о другом ангеле у могилы потому, что он думает главным образом о том посланнике, который принес весть о воскресении Христа женщинам, опуская факт присутствия в гробнице другого ангела. Жизненно важным для него, очевидно, является тот факт, что женщины получили весть о воскресении не от человека, не от какого-то ученика, но от ангела; вопрос же о том, сколько именно ангелов появилось в могиле - один или больше - не столь уж важен.

Давайте проиллюстрируем это условным примером. Представьте, что, проходя по улицам Вашингтона, вы встречаете президента и его секретаря по вопросам образования. Президент обращается к вам и дает вам какую-то информацию по очень важному для вас вопросу. Встретив после этого кого-нибудь из своих друзей, вы, вероятно, сказали бы: "Я видел президента, и вот что он мне сказал...". Несколько минут спустя вы можете встретить еще какого-нибудь своего друга и сказать ему: "Я встретил президента и секретаря по вопросам образования, и вот что президент сказал мне...". Третьему человеку вы можете сказать: "Я видел президента и его секретаря по вопросам образования, и вот что я узнал от них...". Обратите внимание, что в третьем заявлении используется местоимение во множественном числе. Станет ли кто-нибудь утверждать, что, беседуя с этими тремя своими друзьями, вы представили три противоречащих друг другу рассказа о встрече с президентом? Давайте относиться к Библии так же беспристрастно, как мы относимся к себе, и тогда нам не составит никакого труда привести в соответствие обсуждаемые библейские фрагменты.

В предыдущем параграфе мы уже рассмотрели возражение, возникающее относительно утверждения, будто в некоторых библейских фрагментах сказано, что один ангел обратился к женщинам, в то время как в других фрагментах говорится, что они (то есть ангелы вместе) сделали это. Возможно, что только один из ангелов действительно говорил, в то время, как другой мог кивать в знак согласия. Или же, может быть, второй ангел словесно подтвердил весть первого. Как бы это ни было, евангелисты имели полное право использовать как единственное, так и множественное число местоимений при описании данного события. Тот, кто видит здесь какие-то противоречия, полностью пренебрегает языковыми нормами и законами логики.

Еще один эпизод, в котором критики видят противоречия, связан с появлением Иисуса Пасхальным утром. Иоанн утверждает, что Иисус явился Марии Магдалине у гробницы после того, как та, рассказав Петру и Иоанну о воскресении Иисуса, вернулась туда. Матфей же говорит, что Иисус явился женщинам после того, как они побывали у гробницы и направлялись, чтобы принести ученикам Пасхальную весть. Этот вопрос даже не стоит пристального внимания. Когда Мария Магдалина побежала от гробницы, чтобы рассказать апостолам о том, что кто-то забрал тело Господа, остальные женщины вошли в гробницу и увидели ангелов, от которых они и услышали славную Пасхальную весть. Когда они поспешили назад, чтобы принести это радостное известие ученикам, Мария Магдалина вернулась к гробнице и в этот момент воскресший Господь явился ей там. Сразу же после указанного события Он явился другим женщинам, которые в это время были на пути к дому, как об этом пишет Матфей. Когда это произошло, Марии Магдалины не было с ними, но справедливо ли на основании этого утверждать, что описание Матфея было бы правильным, если бы там было сказано: "Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се, Иисус встретил их, кроме Марии Магдалины" (28:9)?

Для желающих более детально исследовать рассказ о воскресении, мы можем указать, что Элдершейм (Eldersheim, The Life and Times of Jesus the Messiah) придерживается мнения, согласно которому явление воскресшего Господа женщинам было тем же самым событием, что и Его явление Марии Магдалине, описанное Иоанном (20:11-17). Все повествования, утверждает он, очень сильно сжаты, и по этой причине нам кажется, что в тот день произошло больше событий, чем это было на самом деле. Некоторый вес этой точке зрения придает тот факт, что слова Матфея: "Когда же шли они возвестить ученикам Его" (28:9),- отсутствуют в ранних рукописях и могут быть опущены. Если же их опустить, то в повествовании Матфея не определяется конкретно, в какой момент времени происходит явление Иисуса женщинам. Элдершейм, однако, добавляет: "Но, предлагая эту точку зрения, я ни в коем случае не утверждаю, будто это именно моя позиция, хотя она и могла бы существенно упростить некоторые подробности, в противном случае кажущиеся слишком запутанными и сложными" (с.763, замечание 9). Это предположение Элдершейма - а он был известен своей твердой верой в божественный характер Писаний - достойно внимания, и его ни в коем случае не следует сразу же относить к сфере натянутых и неестественных интерпретаций, хотя подобная точка зрения и не является чем-то таким, что первым приходит на ум читателю.

Можно упомянуть еще одну деталь, относящуюся к данному событию. Матфей (28:8) пишет, что женщины "побежали возвестить ученикам Его", в то время, как Марк (16:8) отмечает, что они "никому ничего не сказали, потому что боялись". Из первого фрагмента кажется, что женщины сообщили полученную от ангелов весть ученикам. Во втором же фрагменте утверждается, что они никому ничего не сказали. Данная проблема решается быстро и легко. Утверждение в Евангелии от Марка относится к состоянию женщин в тот момент, когда они вернулись домой. Они пребывали в таком благоговейном страхе (что является лучшим переводом, чем просто слово "боялись"), что не зашли в дома своих друзей и знакомых, чтобы рассказать об увиденном и услышанном, но поспешили прямо к себе домой, нигде не задерживаясь. Марк конечно же не хотел создать у своих читателей впечатление, будто женщины не передали ученикам весть, услышанную от ангелов. В его повествовании мы читаем, что ангелы сказали женщинам: "Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее..." (16:7). Если бы они не сказали этого ученикам, то это было бы нарушением заповеди, данной им посланником Божьим, а те богобоязненные женщины явно не хотели бы стать повинными в таком непослушании.

Приведенные выше рассуждения показывают, что согласование четырех описаний воскресения нашего Спасителя ни в коем случае не является таким уж трудным, как это утверждают критики. Если рассматривать эти трудности терпеливо и с почтением, то вполне правдоподобное решение найдется для каждой из них. Фредерик Фаррар был прав, когда сказал об этих так называемых противоречиях, что они никогда не могли поколебать веру христианского мира даже на час (Life of Christ, с.661, п. 4).

Являлся ли воскресший Господь Своим ученикам в Иерусалиме?
к началу

В Евангелии от Матфея (28:10,16-17) сказано: "Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня... Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидевши Его, поклонились Ему; а иные усумнились".

В Евангелии от Иоанна (20:19) мы читаем: "В тот же первый день недели (в день воскресения) вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!"

В этих библейских фрагментах повествуется о явлении Иисуса после Его воскресения. Единственное, в чем можно найти здесь "противоречие" - так это, пожалуй, в том, что Матфей не упоминает о явлении Иисуса Своим ученикам в Иерусалиме. Но разве Матфей отрицает тот факт, что апостолы видели воскресшего Иисуса в столице? Вовсе нет. Мы не знаем, почему Матфей не упоминает в своем Евангелии о появлении Иисуса в Иерусалиме. И нам не стоит напрасно ломать голову по этому поводу. Однако ясно, что между описаниями Матфея и Иоанна нет никаких противоречий. Описание Матфея просто не так подробно.

Отрицает ли Иоанн искушение Иисуса?
к началу

В Евангелии от Марка (1:12-13) сказано: "Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему".

У Иоанна (2:1-2) мы читаем: "На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак".

Эти два фрагмента любят цитировать критики, утверждающие, что Писания противоречат сами себе. Из Евангелия от Марка - говорят они - следует, что Иисус был в пустыне в течение 40 дней после Его крещения. Евангелие же от Иоанна, по их мнению, сообщает нам, что сразу же после Своего крещения Он вернулся в Галилею. Если бы эти допущения были верными, то мы имели бы здесь дело с явными противоречиями. Но корректно ли критики ставят вопрос? Разве Иоанн утверждает, что Иисус вернулся в Галилею сразу же после того, как был крещен? Внимательный читатель напрасно будет искать в Евангелиях утверждения такого рода. Иоанн упоминает третий день. Третий день после чего? Имеется ввиду вовсе не третий день после Крещения Иисуса, но третий день после Его возвращения в Галилею (сравн. Иоанн.1:43). Утверждение о том, будто здесь идет речь о третьем дне после Крещения Иисуса - совершенно произвольно и не основывается на фактах, приведенных в Евангелии от Иоанна. Действительно, четвертый Евангелист не упоминает об искушении Иисуса. Но это полностью согласуется с целью и стилем его Евангелия, которое имеет как бы дополнительный характер и рассказывает о событиях и высказываниях Иисуса, не упомянутых другими евангелистами. Крещение и искушение Иисуса, очевидно, имели место до событий, описываемых Иоанном в своем Евангелии (1:29-34). Таким образом люди, относящиеся к Библии беспристрастно и не пытающиеся сами найти что-то такое, чего в ней нет, не видят здесь нет и намека на противоречие.

Начало земного служения Иисуса
к началу

В Евангелии от Марка (1:14) сказано: "После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия".

У Иоанна (3:22-24) мы находим такие слова: "После сего пришел Иисус с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил. А Иоанн также крестил в Еноне близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда и крестились; ибо Иоанн еще не был заключен в темницу".

Может показаться, что здесь Евангелия от Марка и от Иоанна противоречат друг другу, поскольку первое утверждает, что Иисус начал Свое служение на земле после заключения Иоанна Крестителя в темницу, во втором же говорится, что это случилось до того. Данную проблему можно решить следующим образом. Хотя Марк и не упоминает об активном служении Иисуса до времени, когда Иоанн Креститель был брошен в тюрьму, его описание вовсе не исключает возможности того, что Иисус проповедовал и учил уже в тот период. Говоря: "После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею", Марк не отрицает, что Иисус был в Галилее до того и учил там. Но правда также и то, что основная пророческая деятельность Иисуса началась после того, как был предан Иоанн Креститель, и, вероятно, поэтому первые три евангелиста не сообщают, что Иисус делал до того. Нам следует повторить здесь еще раз, что Евангелие от Иоанна было написано значительно позже остальных Евангелий, и что одной из целей его написания, очевидно, являлось дополнение повествований Матфея, Марка и Луки, добавление таких подробностей, о которых умолчали другие евангелисты. Следовательно то, о чем пишет Иоанн, является дополнительной информацией и ничему не противоречит. Мы имели бы противоречие здесь, если Марк, Матфей или Лука сказали бы, что Иисус не проповедовал до заключения Иоанна Крестителя в тюрьму; но никто из них не заявляет этого, а, следовательно утверждения о каких-либо противоречиях здесь голословны.

Час распятия Христа
к началу

Нередко утверждают, что Евангелие от Марка и Евангелие от Иоанна противоречат друг другу при указании времени, в которое был распят Христос. У Марка (15:25) мы читаем: "Был час третий и распяли Его". У Иоанна (19:14), однако, описывается эпизод, когда Иисус предстал перед Пилатом, последний же, после неудавшихся попыток добиться от иудеев согласия на то, чтобы отпустить Иисуса, сидел на судилище, на месте под названием Гаввафа. И там сказано: "Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!" Кажется, что здесь мы сталкиваемся с проблемой. В описании Марка утверждается, будто распятие имело место в третий час, что, в соответствии с иудейской системой отсчета времени суток, должно соответствовать девяти часам утра. Иоанн же, похоже, говорит, что в шесть часов, то есть в нашем понимании - около полудня, Иисус еще стоял перед Понтием Пилатом. Некоторые исследователи выдвигали предположение, что один из древних писцов, делая копию с Евангелия от Иоанна, совершил ошибку и написал число шесть вместо трех или двух, и затем эта ошибка закрепилась во всех последующих рукописях. Такое вполне возможно. Еще одно объяснение основывается на слове "около", которое записано или по смыслу предполагается в стихе (19:14) Евангелия от Иоанна. Иоанн сам отмечает, что он указывает не точное, а приблизительное время. Стиль повествования позволяет нам допустить, что описываемые в стихах (19:13-14) события происходили до двенадцати часов. С другой стороны, из слов Марка вовсе не обязательно следует, будто было ровно девять часов, когда нашего Господа распяли на кресте. Читатели Библии знают, что во времена написания Нового Завета ночь подразделялась на четыре части, каждая из которых состояла из трех часов. [См., например, Марк.(13:35)]. Похоже, что этот метод отсчета в какой-то степени использовался и для дневного времени. По крайней мере часы, которые наиболее часто называются в Евангелиях и в Книге Деяний - третий, шестой и девятый. Таким образом, мы вполне можем предположить, что для обозначения событий, происходивших между третьим и шестым часами использовалась фраза "час третий". Слова "час третий" были равнозначны фразе "в последней части утра". Утверждения Марка и Иоанна вполне согласуются между собой, если мы считаем, что слова Марка обозначают то, что Иисус был распят после девяти часов утра, а слова Иоанна - что это произошло до полудня. В известных комментариях к Новому Завету по поводу фрагмента (Иоан.19:14) сказано: "Если распятие произошло между девятью и двенадцатью часами, то вполне естественно, что один из наблюдателей ссылается на первый, а второй - на последний час из этого интервала. В те дни время определялось по высоте солнца над горизонтом; в таких условиях можно было без особого труда определить - до или после полудня происходит какое-нибудь событие - то есть, где находится солнце по отношению к зениту и горизонту - однако, точное время можно было определить только по циферблату солнечных часов, которые не всегда и не везде были доступны".

Другое, несомненно более изящное решение получило распространение среди многих видных ученых. Оно мастерски описано Т.Робертсоном следующими словами: "Наиболее удовлетворительное решение данной трудности следует искать в том, что Иоанн здесь использует римскую систему счисления времени - от полуночи до полудня и от полудня до полуночи - что соответствует тому, как мы делаем в наши дни. Следовательно, шестой час в его описании означает шесть утра в нашем понимании. Если это было временем начала последнего суда над Иисусом, то остается более чем достаточно времени для завершения суда, выведения Иисуса за городскую стену, подготовки крестов и т.д. Более того, все события, описываемые евангелистами, могли произойти между восходом солнца (Иоан.18:27) и шестью или семью часами. Долгое время высказывались сомнения по поводу того, применяли ли римляне когда-либо описанный метод счисления времени гражданского дня. Фаррар был категорически против этой версии. Но Плутарх, Плиний, Авл Геллий и Макробий определенно утверждают, что римский день длился от полуночи до полуночи. Таким образом этот вопрос можно считать решенным. Единственное, что остается теперь под вопросом - использовал ли Иоанн данную систему счисления. Конечно, у римлян были, так же как и у нас сейчас, обычный день и обычная ночь. В пользу того, что Иоанн использовал римскую систему счисления гражданского дня, можно привести несколько аргументов" (Harmony of the Gospels, сс.285-286).

Основное доказательство использования Иоанном римской системы счисления времени дня, приводимое Робертсоном, базируется на стихе (20:19) Евангелия от Иоанна, где вечер того дня, когда Иисус воскрес из мертвых, рассматривается как часть того славного дня, в то время как, в соответствии с иудейским методом счисления, этот вечер был бы назван первой частью второго дня недели, поскольку иудеи всегда считали, что новый день начинается с захода солнца. Робертсон очень хорошо обосновывает свою точку зрения. Если мы принимаем интерпретацию стиха (19:14), столь убедительно предлагаемую нам этим ученым, то два рассматриваемых фрагмента не содержат более никаких противоречий. Кроме того, вполне логично для Иоанна использовать римскую систему счисления времени, поскольку он писал в Ефесе или недалеко от Ефеса - столицы римской провинции в Азии, то есть тогда и там, когда и где Христианская церковь состояла преимущественно из бывших язычников, а не из иудеев.

Когда сатана вошел в Иуду?
к началу

В Евангелии от Луки (22:3-4,7) сказано: "Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им... Настал же день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца".

В Евангелии от Иоанна (13:27), однако, мы читаем: "И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее".

А почему, собственно, нужно думать, что здесь есть какое-то противоречие? Действительно, в одном месте сказано, что сатана вошел в Иуду во время последней вечери, а в другом - что это произошло раньше, а именно тогда, когда Иуда пообещал врагам Иисуса предать своего Учителя. Но разве не возможен такой вариант, что сатана входил в Иуду больше, чем один раз; а может быть он даже делал это снова и снова? Такое не только возможно, но и наиболее вероятно. Из Евангелия от Иоанна (13:2) очевидно, что сатана овладел сердцем Иуды еще до того, как он принял хлеб во время вечери. Вместо слов: "... диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его", Иоанн вполне мог бы написать: "дьявол вошел в Иуду". Повествование Иоанна, таким образом, также отражает, что сатана входил в Иуду многократно. Можно сказать, что каждый раз, когда этот несостоявшийся ученик принимал решение стать предателем Иисуса, сатана сжимал его в своих объятиях.

Место вознесения
к началу

В Евангелии от Луки (24:50-51) сказано: "И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо".

В Книге Деяний (1:9,12), однако, мы читаем: "Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их... Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути".

В этих описаниях нет никаких противоречий для человека, хоть сколько-нибудь знакомого с топографией окрестностей Иерусалима. Вифания была расположена на восточном склоне горы Елеон. Таким образом, можно сказать либо, что Иисус вознесся на небеса с горы Елеон - либо, что Он вознесся из Вифании.

Прикосновение к воскресшему Господу
к началу

В Евангелии от Иоанна (20:17) сказано: "Иисус говорит ей [Марии]: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему".

В этой же главе, чуть ниже (20:27) мы находим такие слова: "Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои".

Почему Марии запрещено прикасаться к Иисусу, но через неделю Иисус предлагает Фоме прикоснуться к Его ранам? Для устранения этого кажущегося противоречия было предложено множество вариантов решений, среди которых встречаются порой даже глупые и смешные. Вот, например: (1) Марии нельзя было прикасаться Иисусу потому, что Его раны еще не зажили; (2) Мария церемониально осквернилась бы, прикоснувшись к "мертвому" телу; (3) Марии было сказано не прикасаться к Иисусу потому, что Он оставил Свою одежду, в которой был погребен и предстал перед ней голым; (4) Греческий текст содержит ошибку и его следует читать: "Не бойся Меня"; (5) Мария не должна была физически соприкасаться с Иисусом потому что Он еще не вознесся к Своему Отцу - очевидно Он совершал это временно, в течении недели, до Своей встречи с Фомой.

Все эти тщетные попытки согласования двух рассмотренных фрагментов кажутся совершенно ненужными, если рассматривать оригинальные тексты Евангелий, согласуясь с грамматикой греческого языка. Ключ к разгадке находится во временных формах используемых глаголов. Глагол, используемый в стихе (20:17) стоит в повелительном наклонении настоящего неопределенного времени и означает продолжительное действие. Он побуждает Марию прекратить трогать Иисуса или же не приникать к Нему - потому что Марии предстояло еще выполнить много дел. В эпизоде же с Фомой используется другая форма глагола, побуждающая его к "одноразовому, кратковременному" действию - физическому прикосновению к воскресшему Христу - поступку, который Фома не осмеливался совершить. Таким образом, поздние версии перевода данного фрагмента являются более точными и устраняют кажущееся противоречие.

Когда апостолам был дан Святой Дух?
к началу

В Евангелии от Иоанна (20:22) мы читаем: "Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого...".

В Книге Деяний (2:1,4), однако, утверждается: "При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе... И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать".

Означает ли излияние Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы то, что этот чудный дар никогда не давался им до того? Каждый христианин имеет Святого Духа и, тем не менее, каждый день молится о том, чтобы Бог сделал его местом обитания Духа Своего. Апостолы имели Святого Духа до смерти и воскресения Господа, что следует из того, что они обладали дарами изгнания демонов и исцеления больных. Иисус Сам говорит, что изгоняет бесов Духом Божьим (Мат.12:28). Его апостолы, должно быть, совершали это при содействии того же Духа. Иисус обновил этот дар после Своего воскресения, когда Он дунул на апостолов и еще раз подтвердил им то, что они, как истинные ученики, имеющие Духа Святого, имеют также и власть отпускать и оставлять грехи. В день Пятидесятницы они были исполнены Духом Святым и были удостоены особым образом Его даров и благодати. Во всех этих фрагментах нет ничего, противоречащего друг другу. В Послании к Ефесянам (5:18) Павел увещевает своих читателей: "...Но исполняйтесь Духом", и, тем не менее, этих же читателей он уверяет, что они уже имеют этого Духа, и что они "запечатлены обетованным Святым Духом" (Ефес.1:13). Все трудности с пониманием рассматриваемых библейских фрагментов исчезают, если мы вспоминаем, что Бог посылает Своего Святого Духа снова и снова - и сейчас и после - еще в большей мере, чем в наши времена.

Число погибших
к началу

В Первом Послании к Коринфянам (10:8) утверждается: "Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи".

В Книге Чисел (25:1,9), однако, записано: "И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава... Умерших же от поражения было двадцать четыре тысячи".

Было совершено две попытки привести в соответствие 23000 человек из Первого Послания к Коринфянам с 24000 человек из Книги Чисел. По нашему мнению, оба предложенных решения являются недостаточно убедительными. Одно из них основывается на предположении о том, что слова Павла "в один день" означают, что еще одна тысяча погибла в течение нескольких последующих дней. Такая версия, однако, является несколько "натянутой". Другое решение указывает на заявление апостола о золотом тельце (Исх.32:6-8,35), когда Бог также послал мор на народ. Никаких статистических данных о том поражении не приводится (Исх.32:35), однако упоминается, что 3000 человек погибло от меча (32:28). Эта попытка также не особенно удачна, поскольку Павел ссылается на золотого тельца в предыдущем стихе (1Кор.10:7), как на пример идолопоклонничества, причиной же смерти 23000 человек являлась сексуальная развращенность.

Подобным же образом, каждый из последующих стихов ссылается на отдельные, специфические события: искушение Христа (10:9) сравнивается с фрагментом (21:4-8) из Книги Чисел; ропот (10:10) уподобляется событиям, описанным в Книге Чисел (14:2-3,26-38). Поэтому данная попытка также слаба и "натянута".

Несомненно, лучшим решением является вариант, предполагающий, что здесь мы имеем крупные, округленные значения, а не точные числа. Например, иногда говорят, что количество крещенных членов Лютеранской Церкви Синода Миссури составляет от 2,6 до 2,7 миллионов человек. Очевидно, что точное число прихожан находится где-то в этих пределах, округленные же значения могут изменяться от верхнего до нижнего предела. В случае описания числа погибших в древнем Израиле, которое составляло, например, 23456 или 23521 человек, можно было сказать, что это число приблизительно составляет 23-24 тысячи человек. Подобное же имеет место и в наши дни, когда мы, составляя отчеты о числе жителей города, штата или страны, приводим приблизительные, округленные значения.

Следует упомянуть также, что, вдобавок к фразе "в один день" (не записанной в Ветхом Завете), можно допустить, что Павел использует информацию из некоторых раввинских источников, как, например, он делает во 2-ом Послании к Тимофею (3:8), где приводятся имена Ианний и Иамврий, не упоминаемые в Книге Исход (7:11,22). Изучая вопрос о больших числах, имеющих отношение к истории Израиля, читайте также главу 3 первой части данной книги.

"Благодать вам та мир нехай примножиться в пізнанні Бога й Ісуса, Господа нашого!" (2 Петра 1:2).

Українська Лютеранська Церква.